Максим Вылегжанин: «Рождение сына перекрыло воспоминания об Олимпиаде»

Выступление сборной России по лыжным гонкам на Олимпиаде в Сочи оставило противоречивое впечатление. С одной стороны, от подопечных Елены Вяльбе ожидали, возможно, большего. С другой, мужская команда в заключительный день Игр подарила российским болельщикам незабываемый финиш на дистанции 50 километров свободным стилем, когда трое наших спортсменов во главе с Александром Легковым заняли весь пьедестал почета. Универсальный лыжник Максим Вылегжанин, безусловно, один из главных героев той команды. Серебряные медали в эстафете, командном спринте и марафоне - результат более чем достойный. В интервью корреспонденту агентства "Р-Спорт" Артему Лисовскому Вылегжанин вспомнил самые яркие моменты Олимпиады, признался, что не в обиде на норвежца Мартина Сундбю и заявил, что мечтает выиграть "золото" на Играх в Пхенчхане.

В Сочи понравилось больше, чем в Ванкувере

– Олимпийские игры в Сочи стали самым заметным спортивным событием четырехлетия. Вы часто воспоминаете о них?

– Честно говоря, вспоминаю только тогда, когда об Олимпиаде задают вопросы журналисты. Еще когда приезжаешь к друзьям, знакомым, они часто спрашивают, как там было в Сочи. Тогда, конечно, приходится вспоминать какие-то подробности.

– И что рассказываете друзьям, да и журналистам тоже?

– Рассказываю, что там было хорошо, просто замечательно! Мне есть, с чем сравнить, ведь у меня был опыт выступления на Олимпиаде в Ванкувере. В Сочи мне понравилось намного больше. Все было компактно, не надо было никуда добираться, мы жили рядом с трассами, все было в шаговой доступности. Если нужно было ехать на награждение, то выделяли свой транспорт, добирались до нужных мест без пробок. Словом, никаких задержек по времени, что является огромным плюсом.

– В чем еще вы заметили разницу между Ванкувером и Сочи?

– Прежде всего в том, что это была домашняя Олимпиада. Везде слышишь русскую речь, болельщики были повсюду — и на тренировках, и на соревнованиях.

– Говорят, дома и стены помогают. Спортсмены почувствовали это на себе или старались абстрагироваться от ажиотажа, который царил вокруг?

– Когда мы готовились к Олимпиаде, старались оградить себя от внимания общественности. Другое дело на соревнованиях, болельщики здорово поддерживали нас на протяжении всей трассы, и это помогало. Когда идешь в последний подъем, а болельщики кричат "Россия! Россия!", ноги сами бегут вверх.

– К российским спортсменам в Сочи было повышенное внимание. Вы испытывали мандраж перед гонками?

– Я бы не сказал, что испытывал какое-то давление или сильно нервничал. Все-таки у меня уже есть накопленный опыт на предыдущей Олимпиаде, поэтому примерно предполагал, что и как будет в Сочи. Был ко всему готов, так что мне было легче.

– Но настрой-то на Олимпиаду был, наверное, особенный?

– Настрой, конечно же, был особенный, это все-таки домашняя Олимпиада. Но нервозности не было, ведь бегут все те же лыжники, что и выступают на этапах Кубка мира. Поэтому больших волнений я не испытывал.

– Во время Олимпиады удалось посмотреть какие-нибудь соревнования и поболеть за наших? Может быть, с кем-то из спортсменов сдружились, с кем до этого были не знакомы?

– Честно говоря, ничего не удалось посмотреть, ведь я бежал первую и последнюю гонку Олимпиады. Плюс у меня были другие старты через два-три дня, поэтому я был сосредоточен на них, настраивался на свои выступления. Соответственно, с кем-то из спортсменов сдружиться не получилось. А так я общался с супругой, родителями, вел обычную жизнь, как это бывает на сборах и соревнованиях.

Князь Серебряный? Не скажу, что мне это не нравится

– Когда спортсмен завоевывает на Олимпиаде три серебряные медали, его выступление нельзя признать неуспешным. Вы довольны результатом, который показали на Играх?

– Да, конечно же, доволен. Ясно, что хотелось выиграть золото, но доволен и серебром. Считаю, что в каждой гонке сделал все, что было в моих силах по максимуму. Мне ничего не мешало, и насколько я был готов, ровно настолько показал свой результат.

– После Олимпиады вас стали называть Князь Серебряный. Как вы относитесь к такому прозвищу?

– Это прозвище дали журналисты. В кругу друзей меня так никто не называет. В прессе да, действительно, можно найти такое прозвище. Не скажу, что мне это не нравится. Наоборот, хорошо, значит, я что-то достиг в своей карьере, значит, запомнился, завоевав медали.

– Олимпиада вас как-то изменила? Некоторые спортсмены после нее получили статус звезд, а то и суперзвезд.

– Надо спрашивать у моих знакомы, друзей, тренеров, партнеров по сборной, изменился я или нет. Мне кажется, что нет. После Олимпиады стало больше опыта спортивного, уверенности.

– Какая из гонок вам особенно врезалась в память, так, что если разбудить ночью, вы вспомните все подробности?

– Не знаю, как насчет если меня разбудить ночью... А так самой запоминающейся для меня стала последняя гонка, марафон на 50 километров. Все-таки это была личная гонка, она завершала олимпийские игры. Запомнилось, что российские спортсмены заняли весь пьедестал почета, нам устроили шикарную церемонию награждения на закрытии Олимпиады. Мы стояли на сцене посреди стадиона, а вокруг десятки тысяч болельщиков. Наверное, это и есть самое яркое воспоминание Игр.

– Когда вы бежали марафон, посещали мысли, что есть шанс побороться за золотую медаль?

– Все спортсмены, выходя на старт, мечтают выиграть, и каждому кто вышел на гонку предоставляется этот шанс. Во время гонки ты находишься весь в ней, каких-то посторонних мыслей нет, ты следишь за соперниками, анализируешь. Всю гонку мы шли вместе, не было каких-то сильных ускорений, и это мне было на руку, так как за все прошедшие гонки я уже был вымотан. Я шел в группе и терпел. Только в конце последнего длинного подъема, когда я не отстал от группы, понял, что могу побороться за медали. А вот уже когда спустились на стадион, понял, что могу побороться за золото, что я и сделал, но Саша (Легков) оказался быстрее.

– Сколько раз вы пересматривали этот легендарный финиш?

– Вообще ни разу! Наверное, потому, что сам был участником гонки и все видел своими глазами.

– Во время марафона произошел необычный эпизод, Дарио Колонья, который сломал лыжу по ходу, финишировал на вашей. После гонки он поблагодарил вас за это?

– Он показал мне лыжу, я сначала не понял, почему у Колоньи моя лыжа. Только потом я разобрался, что он сломал свою, а наши сервисмены его выручили. Он поблагодарил нашу команду, потому что, несмотря на то, что Колонья наш соперник, сервисмены не побоялись дать ему лыжу.

На Сундбю обиды нет

– На Олимпиаде вообще хватало "валидольных" гонок. В тот момент, когда во время командного спринта немецкий лыжник Тим Чарнке на финише при падении задел Никиту Крюкова, о чем подумали?

– Первая мысль — только бы Никита не упал. Потому что если бы он не устоял на ногах, автоматически можно было бы исключить все надежды на борьбу за медали. Вторая, когда он устоял на лыжне, но потерял скорость, чтобы попытался нагнать впереди идущего соперника.

– Напряжение, наверное, в этот момент чувствуешь колоссальное...

– Да, но я думаю, что болельщикам приходится сложнее. Я-то был на лыжне, выплеснул адреналин и чувствовал себя довольно спокойно. А зрители находятся в напряжении, потому что адреналин выплескивать некуда.

– В итоге вы заняли второе место, но после гонки не выглядели счастливыми. Почему?

– Наверное, это объясняется усталостью. Ну и хотелось завоевать "золото". Выходили на старт с настроем на первое место, боролись за него. Но стали вторыми.

– В первые дни Олимпиады сборной России не удавалось завоевывать медали. И лыжникам тоже. Какая обстановка была в этот момент в команде?

– У нас были собрания в коллективе. Но каких-то упреков в сторону спортсменов не было. Я думаю, что каждый из нас понимал, что это домашняя Олимпиада, и он должен показать все, на что способен. Каждый это понимал и настраивался на гонки по-своему. Лишних слов здесь говорить не требовалось.

– Гонка в скиатлоне, где на финише в борьбе за третье место вас подрезал норвежец Мартин Сундбю, по-прежнему сидит занозой в сердце?

– Вспоминаю об этой гонке, только когда меня спрашивают о ней. Не скажу, что есть какая-то обида или злоба. Я знаю, что правила были нарушены, жюри это подтвердило, но дали только предупреждение. Можно было бы этого избежать, надо было просто раньше обгонять Сундбю и выходить на финишную прямую впереди. Есть небольшое неудовлетворение, потому что это была первая гонка, и в тактическом плане я проиграл.

– В этом сезоне вы не раз пересекались с ним на соревнованиях. Приходилось вспоминать этот неприятный эпизод?

– Он ко мне не подходил и не извинялся. Я, соответственно, тоже к нему не подходил. Я думаю, он нарушил правила, поэтому он должен был бы подойти и извиниться.

В Пхенчхан поеду за золотом

– Я знаю, что вы с каждых соревнований привозите домой талисманы. Сочинские талисманы нашли свое место в коллекции?

– Конечно! Все талисманы с Олимпиады взял с собой.

– После Игр вы рассказывали, что мечтаете на премиальные построить собственный дом. Удалось реализовать мечту?

– Пока повременил со своими планами, эта идея в проекте. Для начала нужно определиться с земельным участком.

– Кстати, призовые от Олимпиады вы получили в полном объеме?

– Да, все премиальные получил в полном объеме.

– Нередко случается, что для спортсменов, которые успешно выступили на Олимпиаде, следующий сезон складывается не лучшим образом из-за потери мотивации. У вас же, судя по всему, жажда соревноваться не пропала. Эти ощущение правильные?

– Для меня всегда вопрос, откуда я черпаю мотивацию, сложный. Не знаю, мне просто нравятся лыжные гонки. Может быть, меня движет вперед, что у меня пока нет золотой медали в коллекции. Однозначно на этот вопрос ответить не могу.

– После Сочи мысли завершить карьеру посещали?

– Какие-то мысли были, но это никак не связано с вопросом мотивации. Дело в семье. Если бы семья сказала, что устала от того, что я постоянно нахожусь в разъездах, тем более, летом у меня родился сын, а супруге одной тяжело. Хорошо, что помогают родители, разгружают её.

– Как себя ощущаете в роли отца?

– Испытал много эмоций в связи с этим радостным событием. Они даже перекрывают воспоминания Олимпиады. Может быть, поэтому я вспоминаю Олимпиаду значительно реже, чем рождение ребенка. Чувствую себя в роли отца хорошо, мне нравится играть и заниматься им. Очень рад, что у меня в семье родился ребенок!

– Если возвращаться к теме спорта, вы упомянули Олимпиаду в Пхенчхане.

– Да, есть желание на ней выступить. Посмотрим, как пойдет...

– И, конечно, задумываетесь о самых высоких целях?

– Да, есть стимул выиграть золотую медаль, ведь у меняя ее нет. Поэтому в планах поехать на Олимпиаду и бороться не просто за медали, а за золото.

Артем Лисовский — 16.02.2015