Елена Исинбаева: «По какому праву они запрещают мне выступить на Олимпийских играх?»

Кубок Елены Исинбаевой, прошедший на выходных, для Волгограда уже обыденность, но каждый раз он проходит как в первый. Сама главная героиня и президент благотворительного фонда собственного имени не считает общественную деятельность вызовом, но принимает ее близко к сердцу. Стадион Академии физической культуры, расположенный фактически у подножия Мамаева Кургана, собрал в субботу и олимпийскую чемпионку 2004 года в прыжках в длину Татьяну Лебедеву, и обладателя золота Игр-2008 в гребле на байдарках и каноэ Максима Опалева, и бронзового призера Олимпиады 1984 года по современному пятиборью Жоэля Бузу, но детвора вертелась вокруг Исинбаевой, а она обнимала каждого с их селфи-палками и камерами как родных. "Дети мои, ну-ка бегом все ко мне!", - призывала она маленьких бегунов, а те доставали из карманов все что было. Один сунул "королеве высоты"… сторублевую купюру. "А это зачем?" – рассмеялась она. "Для автографа", - ответил тот. Исинбаева к "стольнику" не прикоснулась, зато размашистой каллиграфией пожелала парню удачи во весь формат А4.

В разговоре с корреспондентом агентства "Р-Спорт" Анатолием Самохваловым двукратная олимпийская чемпионка задалась вопросом, по какому праву ее ставят в один ряд с нарушителями антидопинговых правил, и возмутилась подозрениями по поводу честности побед на зимних Играх в Сочи, а также дала понять, за счет чего она претендует на третье олимпийское золото.

"Никогда не буду другой, чем бы ни занималась"

– Елена, вы как-то сказали, что перемещаетесь по миру, как Фигаро. Как этот персонаж Пьера Бомарше, вы вертитесь даже в рамках этой маленькой арены волгоградской Академии физической культуры.

– Мне это все в удовольствие, потому что сама по себе я энергичный человек. Движение - жизнь, и я считаю, что никогда не буду другой, чем бы я ни занималась.

– Сейчас вы заняты фондом вашего имени, строите площадки, но, вероятно, стоит какая-то глобальная задача? Это вызов для вас?

– Хочу, чтобы фонд стал социально значимым в нашем городе Волгограде, в нашей области, поскольку задачи моего фонда напрямую связаны с тенденциями развития спорта у нас в России. Я говорю о пропаганде массового и детского спорта. Деятельность моего фонда направлена на создание условий для детей-сирот, детей из малообеспеченных семей и ребят, попавших в сложную жизненную ситуацию. Я сама пример того, что через спорт, веру в себя, труд можно изменить свою жизнь к лучшему. И возможность показать себя я хочу дать детям, которым объективно непросто в жизни. Фонд для меня никакой не вызов, а социально значимый проект, который удается реализовывать благодаря поддержке очень многих людей – наших спонсоров, меценатов, компании "Ростех", Центрального спортивного клуба армии, нашего губернатора Андрея Ивановича Бочарова.

– Много людей нуждается в помощи?

– Очень много. А самое главное, что мы можем помочь не одному-двум, а сотням людей, создавая спортивную инфраструктуру в нашем городе, предоставляя им возможность выбора между распитием алкоголя и курением на лавочке и спортивной площадкой, где можно поиграть в волейбол или настольный теннис. Мы создаем альтернативу плохому образу жизни. Но чтобы людей привлекать к спорту, должны быть базовые условия. У фонда есть программа "Каждый ребенок достоин пьедестала", которая направлена на сооружение и реконструкцию спортивных залов. Мы уже построили семь площадок за счет бюджетных средств, полученных по линии министерства спорта. Мы отремонтировали спортивные залы в коррекционных школах, школах-интернатах – там, где по сути не было спортзалов по 30 лет! А мы сделали элементарный ремонт, оснастили площадку инвентарем. Теперь дети могут заниматься спортом и выступать на соревнованиях, которые организовываем тоже мы. Волгоградская область безумно сильно нуждается в подобных проектах.

– Географию не планируете расширять?

– Она уже расширяется благодаря компании Coca-Cola, вместе с ней мы создаем шесть площадок: Москва, Питер, Верхний Тагил и другие города. Но приоритет для фонда – Волгоград.

– Развитием профессионального юношеского спорта не планируете заниматься?

– Хотим. Самых талантливых детей, тех, кто не станет ограничиваться спортом лишь как альтернативой вредным привычкам, мы будем поддерживать в их профессиональном росте, находить подходящих тренеров и создавать условия для тренировок. Но изначально делаем упор на людей из сложных категорий. И работа эта не одного-двух или даже пяти лет. Поэтому мы три раза в год проводим соревнования среди детей из всех детских домов города и области, также организуем турниры для ребят с ограничениями по слуху и зрению. И третьи соревнования – это Кубок Елены Исинбаевой для спортсменов 15-16 лет, на которых мы тоже надеемся, что когда-нибудь кто-то из них взойдет.

– Берете на карандаш?

– Что-то вроде этого.

5,15? Легко

– Как проходит ваше восстановление?

– Нормально. Громких заявлений делать пока не готова, потому что в целом ситуация достаточно двоякая, сложная. Сейчас в основном занимаемся укреплением физических качеств и проверяем ногу на определение того, насколько она готова работать, чтобы не было никаких рецидивов. Все потихонечку.

– Идут некие тесты?

– Да, можно и так сказать.

– Работаете в зале?

– Нет, уже вышли на стадион. Погода, правда, не очень.

– Без шеста?

– Пока без него. Вернее, каждый день по чуть-чуть я делаю какие-то упражнения с шестом, но с короткого разбега. Очередь полного разбега придет, наверное, в июне. Не раньше. Но если 17 июня нас допускают до соревнований, то начинаем соревновательный сезон. Все у нас по плану, готовимся.

– Если все хорошо будет, то после чемпионатов России и Европы планируете выступить на этапе Бриллиантовой лиги в Монте-Карло?

– 15 июля там будет женский шест. Выступить после такого перерыва в Монте-Карло было бы шикарно.

– И город не чужой.

– Нисколько не чужой. Но пока говорить об этом сложно, как и строить планы. Сейчас мы тренируемся и верим в лучшее.

– Свои возможности применительно к Олимпийским играм как-то возможно спрогнозировать?

– Я предпочту ничего не говорить, а выйти и сделать.

– В феврале здесь, в Волгограде, реально было взять планку 5,04?

– Конечно, реально, если бы нога меня не подвела. Все было возможно, потому что на тренировке я прыгнула 4,90 через планку. Ну а потом вся эта катавасия с травмой началась…

– Раньше вы свой потенциал оценивали высотой 5,10.

– 5,10 – 5,15.

– В текущей ситуации это достижимо?

– Легко.

– То есть зеленый свет в Рио и…

– …все возможно. Главное, чтобы все факторы сошлись воедино.

Спортсмены честно выигрывали золото Олимпиады в Сочи

– Недавно New York Times в очередной раз всколыхнул мир откровениями по поводу нашего спорта – якобы каким-то конспиративным способом подменивались допинг-пробы на зимних Олимпийских играх в Сочи, а спортсмены употребляли некий чудодейственный коктейль из трех видов запрещенных препаратов с добавлением алкоголя.

– Я читала об этом. Видя то, что происходит вокруг России и российского спорта, у меня возникает большой вопрос. Потому что проблема допинга – это не проблема одного спортсмена, одной страны или одной федерации. Это проблема всего мирового спорта. И если кто-то сверху хочет решать эту проблему, они не должны концентрироваться на одной стране или одной конкретной федерации. Хотят разбираться – пускай разбираются. Если у них будут какие-то факты, доказательства, то мало в этом хорошего. А за обычные слова и пустые обвинения придется отвечать.

– В 2014 года в Сочи вы были…

– …мэром олимпийской деревни и ничего подобного там не видела. Спортсмены честно выступали, честно побеждали, потому что выиграть олимпийское золото – это не просто, извините, съесть таблетку и все – ты победил. Для этого тебе надо работать каждый день, а вот слабаки и диванные критики рассуждают и реагируют на это все: а, допинг, ну понятно. Вот они, наверное, и болтают сейчас.

– У вас есть предчувствие перед 17 июня?

– Я, конечно, верю, что итог для нас будет положительным. Объясню, почему. Я все-таки верю в гуманность членов исполкома IAAF, представителей WADA, поскольку каждый из них должен разбираться в каждом конкретном случае, а исключая целую федерацию и не давая ей возможность участвовать в Олимпийских играх, они просто нарушают элементарные права человека. Я могу говорить только за себя, потому что я "человек мира". Я проходила допинг-контроль не только в России, но и во всем мире - и в Японии, и в Китае, и в Корее, и в Англии… Где только не сдавала я эти тесты! Пробы всегда были отрицательными. Так на основании чего они запрещают мне – уже доказавшему всему миру свою "чистоту" спортсмену – иметь возможность выступить на Олимпийских играх? Кто им дал такое право? Кто им дал право судить обо мне точно так же, как и о тех, кто нарушил правила и употреблял допинг? Если в этом не будут разбираться, то, конечно, шансов у нас никаких нет. Если все-таки они одумаются и будут разбираться в каждом конкретном случае, тогда шансы у "чистых" спортсменов выступить на Олимпийских играх в Рио есть.

– В том числе и у вас?

– И у меня в том числе.

"Моя техника остается лучшей в мире"

– Еще не так давно вы сказали: "Если получится, поеду в Рио, завоюю третью золотую медаль и тогда точно уйду".

– Так и сделаю. Сто процентов. Даже без обсуждений. По поводу завершения.

– Неучастие российских легкоатлетов в предолимпийских турнирах – это проблема для всех, или, может быть, в индивидуальных видах порой лучше закрыться до самого важного турнира?

– Выступать надо всегда, особенно в индивидуальных видах, поскольку ты на стартах изучаешь своих соперниц. Видишь их уровень, прослеживаешь его, сравниваешь с собой, конкурируешь наконец! Психологически такая практика может как укреплять тебя, так и ломать. Но она естественна, потому что ты адаптируешься к соревновательному режиму. До Олимпийских игр обязательно нужны три-четыре старта.

– Сейчас следите за соперницами?

– Конечно! Уровень женских прыжков с шестом значительно вырос, подтянулись многие молодые девочки, что меня, несомненно, радует. Недавно мы с (тренером) Евгением Васильевичем (Трофимовым) вспоминали, как я впервые прыгнула на 5 метров в 2005 году. Прошло более десяти лет, а девочки начали приближаться аж только сейчас. Но это нормально, прогресс должен быть, а значит, чтобы выиграть, нужно прыгать пять метров и выше. Мне есть к чему стремиться, я всегда за здоровую конкуренцию, и все мои рекорды и победы были добыты в жестких схватках.

– Так чего ожидать – вашего доминирования или тех самых жестких схваток?

– Молодых девчонок много, но молодые – они все неопытные, но амбициозные. Мое преимущество в опыте. Олимпийском, соревновательном, возрастном. Естественно, моя техника все равно остается лучшей в мире, мне важно быть в гармонии с собой. Ну и на нужный результат с прыжком ниже пяти метров рассчитывать не стоит.

– Нужный результат – это какая медаль?

– Цвета какого? Само собой, того самого. В Лондоне я уже получила не то, что хотела. Достаточно.

"Чувствую себя на восемнадцать"

– В свое время Трофимов на вас фактически отработал методику 5-метровых прыжков для девушек. Сегодня ваше сотрудничество что для вас открывает?

– Методических экспериментов мы не ставим, мы очень хорошо вспоминаем все забытое старое и те прыжки, которые я демонстрировала в 2004-2005 годах. В лучших годах моей карьеры, с восемью-девятью мировыми рекордами за сезон. К этому мы сегодня возвращаемся. Евгений Васильевич меня просто заново учит прыгать. Точнее, он пытается научить меня тому же самому, что я уже когда-то делала. Надо все вспомнить со свежей головой. И психологически он меня настраивает, говоря: "Неважно, сколько тебе лет, важно, как ты себя чувствуешь". А чувствую я себя на восемнадцать! Такая же… "Энерхичная".

– При этом энергично находитесь в подвешенном состоянии?

– Я думаю, что подвешены больше молодые спортсмены, для которых эта Олимпиада первая. Я к этому отношусь так: даст бог, поедем! Отлично. Но если вдруг нас не допускают… То я успела в своей спортивной жизни сделать все, к чему стремилась. Но я верю в лучшее и даже не хочу об этом думать. Работаем и тренируемся каждый день по два раза, ровно столько же, как и тогда, когда мы знали: едем на Олимпиаду точно. Неизвестности или незнания, что делать, у нас нет.

– В апреле вы возглавили комиссию спортсменов Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА). Успели вникнуть в специфику?

– А вникать-то и нечего, мы эту комиссию создали для того, чтобы иметь свое право голоса и доносить свои переживания и идеи по поводу той или иной проблемы до нашего руководства. Потому что голос спортсмена должен быть услышан, ведь кому как не нам лучше всего известно, что необходимо для достижения победы.

– До наших руководителей порой очень трудно достучаться.

– Трудно, но возможно. Главное - стучать почаще к ним в дверь (смеется).

– Но вы как "девушка, умеющая летать", наверняка ставите перед собой конкретные задачи.

– Разумеется, но сейчас мы дружно хотим добиться, чтобы нас допустили до Олимпийских игр в Рио. Это наш приоритет. Все остальное на данный момент не имеет большого значения. Это наше право, за которое мы будем бороться все вместе.

– На государственном уровне вас ждут?

– Наверное. Меня, я думаю, везде ждут. Я хочу так полагать. На международном уровне, конечно, тоже. Я же буду избираться в комиссию спортсменов Международного олимпийского комитета (МОК). Во время Игр в Рио в этот орган войдут 4 человека из 24 кандидатов. На 8 лет. Это моя цель. К ней я иду и, надеюсь, попаду в эту комиссию.

– Как функционирует МОК, вы знаете. Имея опыт и стремление играть общественную роль, понимаете, какие реформы нужны этой организации?

– Я думаю, (президент МОК) Томас Бах знает, что делать. Но, если вдруг он спросит мое мнение с интересом получить свежий взгляд и если у меня появится идея, как развить олимпийское движение и как изменить что-либо в структуре МОК, я обязательно ею поделюсь. Но на данный момент при Томасе Бахе произведено достаточно много приятного. Спонсоры новые привлечены, к слову. Он сам хорошо справляется со своими обязанностями.

– На дочку Еву время остается?

– Дочка… Сейчас я ее вообще практически не вижу. Тренировки, потом забота о дочери. А на себя времени не остается вообще. Пока маленькая терпит, права не качает (смеется).

Анатолий Самохвалов