Татьяна Лебедева: «Пересматривать свои победы буду с внуками»

Этот разговор с 37-летней олимпийской чемпионкой Афин-2004 и 6-кратной чемпионкой мира состоялся на следующий день после заключительного выступления в ее карьере — на июльском чемпионате России-2013. На столе торт и чай. Шиповки и стартовый номер с чемпионата России-2013 висят на почетном месте над телевизором – буквально, на гвозде. Жизнь Татьяны Лебедевой "на гражданке" началась.

– Сразу после чемпионата России я пребывала в такой эйфории, будто Олимпиаду выиграла, – признается Лебедева, когда я спрашиваю про натюрморт над телевизором. – Вечером сфотографировала шиповки, повесила в фейсбук с подписью: "Вот и всё". А на следующий день утром проснулась – на улице дождь, пасмурно. Хотелось даже написать: "И скучно, и грустно…" Помните это стихотворение? Мне стало так… непривычно. До чемпионата мира, где я буду работать с почетными гостями, почти две недели. Если бы впереди были соревнования, я бы знала, что нужно делать. А теперь хочешь пей, хочешь ешь. Самое интересное, что ни пить, ни кушать особенно не хочется (улыбается). Раньше думала, что, завершив карьеру, вообще не буду тренироваться. А теперь мне хочется держать марку, как подобает спортсменке. Люди же всегда будут смотреть на меня именно так.

– Думаете?

– Я чувствую определенное давление: как будто все ждут, что и в новой жизни я должна активно себя проявить. Может, я это сама придумала, конечно. Цели у меня пока нет. Сейчас нужно осмыслить, чего я хочу по максимуму. Все-таки в спорте большую роль играет грубая физическая сила. В жизни такого уже не будет. Чтобы получить результат, нужно будет включать другие качества. Мне, конечно, проще, чем многим другим – есть куда уходить. Я не просыпаюсь с мыслью: а что же будет дальше?

– В какой момент вы поняли, что спорт – больше не главное в вашей жизни?

– После Олимпиады в Пекине у меня впервые возникла мысль уйти. Понимала, что провести еще четыре года на высоком уровне, наверно, не смогу. Но потом подумала: я же взяла на Играх медали, меня везде приглашают. Решила – будь как будет. Примерно тогда же началась учеба, Дума. Страшно вспомнить, столько нервных клеток сгорело. В результате с началом второго учебного года пришла в академию забирать документы. Но отговорили. Дальше было уже намного легче. Я как раз сделала операцию. В этот период силы перераспределила на учебу и работу. Может быть, поэтому у меня не было разочарования, что в спорте не идет.

Но в 2012 году я поняла: если хочу попасть на Олимпиаду, нужно сильно мобилизоваться. Тогда я ушла в отпуск, уехала на три месяца на сборы, чтобы никакая работа не отвлекала. За это время собралась, выиграла чемпионат России. Получила внутреннее удовлетворение от того, что смогла вернуться. Перспективы были радужные: бороться в Лондоне за медаль. Кто же едет на Игры с другой задачей? После Лондона, конечно, было разочарование. Но потом я досмотрела Олимпиаду по телевизору, отошла. По совету менеджера сделала еще четыре старта и решила, что продолжу тренироваться, чтобы в 2013 году, если будет желание, снова выступать. Думаю, правильно сделала. Если бы ушла после Игр-2012, возможно, жалела бы. А сейчас никаких сомнений нет.

– Над спортсменами-депутатами в России принято подтрунивать. Вас это задевает?

– Нет. Я же получила образование в престижном ВУЗе. Не купила диплом. Сдавала все сама, закончила без троек. Хотя я не сразу согласилась быть депутатом – понимала, какая это большая ответственность. Потом убедилась, что эта работа действительно отнимает много энергии. Бывало, чувствовала себя после каких-то заседаний настолько опустошенной, что технические тренировки приходилось переносить на другой день. Это была определенная жертва, но я получила ценный опыт. И теперь ничего не боюсь. И потом, я же не в Госдуме. У местного законодательства масштабы поскромнее. Считаю, что спорту я могу принести большую пользу, чем те, кто с ним никогда не дружил.

– Если позовут в Госдуму, пойдете?

– Большая политика меня не привлекает. Лучше на региональном уровне углубиться в свое спортивное направление. Мне так комфортнее.

– Когда выбирали для второго образования Дипломатическую академию, думали о госслужбе?

– Нет. У нас в команде был доктор Василий Антонович Авраменко, который все время говорил: подумайте, а что будет после спорта? Мы поначалу не воспринимали это серьезно. На жизнь себе заработали, потом после спорта и подумаем. Но он нас с Леной Слесаренко потихоньку обрабатывал, объяснял, что у нас есть хороший трамплин, почему бы это не использовать. И предложил Дипломатическую академию. Поначалу я испугалась – и экзамены сложные, и заочного отделения тогда не было и надо постоянно летать в Москву. Но он мне сказал: дочка, три года пролетят незаметно. А у тебя уже будет образование.

– Почему к прощальному чемпионату России не сделали фирменную прическу?

– Прическа должна соответствовать внутренней готовности. Если бы попала на мир, там прическа была бы однозначно.

– Вы все свои образы помните?

– В принципе, да. На Играх в Сиднее было все скромно, простой оттеночный бальзам. Помню, волосы приходилось постоянно подкрашивать. И девчонки ругались, что воду трачу. Мы жили в домиках, где вода нагревалась в баке на крыше. Чем дольше ты был в душе, тем холоднее шла вода. В Афинах в 2004-м задумка была хорошая, но к сожалению, в олимпийской деревне была проблема с парикмахерской. По идее, это были языки олимпийского огня, но у меня не совсем получилось уложить волосы самой. В 2008-м в Пекине все говорили, что прическа напоминает китайскую стену. На самом деле по задумке это был салют. Перед Лондоном парикмахер специально прилетела ко мне в Москву, красила и заплетала часов 5. Когда я приехала на Игры, сразу пошла записываться в Олимпийской деревне к мастеру, поддерживать прическу. Первый раз они переплели нормально, а второй, как раз перед финалом, уже не очень. Когда вернулась из Лондона, сразу перекрасилась в обычный цвет: осадок от Олимпиады остался. Теперь прически будут ждать своего часа.

– Какой может быть повод?

– Может, чемпионат мира? Хоть я и буду делегатом… Но опять же, для этого должно быть соответствующее внутреннее состояние. Должно быть предвкушение. Когда чувствуешь, что долго к чему-то шел и это вот-вот случится. Не зря же говорят, что когда у женщины меняется прическа, у нее и в жизни что-то изменилось.

– Когда наступит момент пересмотреть свои лучшие старты?

– Пока не хочется. Может, когда внуки будут, я им покажу.

– Елена Исинбаева признавалась, что девушек, в том числе великих чемпионок, к определенному возрасту все равно начинает волновать отсутствие семьи, детей. То, что у вас давно есть семья, помогло продлить карьеру?

– Да. Спорт проходит, а семья остается. Ты знаешь, что как мама уже состоялась. Что на время эта тема закрыта или поставлена запятая. Я сейчас говорю Ане Пятых: двоих родила, теперь можешь прыгать, пока не будет воротить от дорожки. Исинбаева же ведь к тому же девушка южных кровей. И уже давно созрела для материнства. Она крестная моей младшей дочки. Видно, что в ней давно уже проснулись эти нотки. Может, она их в себе немного душила. Но если она возьмет перерыв и родит ребенка, ей это пойдет только на пользу. Не зря же говорят, что спортсменки-мамаши превращаются в волчиц, характер становится жестче. Это действительно так.

– Вы о чем-нибудь в карьерном смысле жалеете?

– Мне грех жаловаться. Хотя подумать можно, конечно. Например, в 2000 году, на турнире в Йокогаме я прыгнула 15,32 – рекорд России. И понимала: готова так, что захочу – прыгну на мировой рекорд. Но тренер меня сдержал, посоветовал оставить эмоции до Олимпиады. Потом иногда о таких моментах жалела. Сейчас, когда я вижу, что человек готов на мировой, но сдерживается, думаю: зачем? Ведь такой шанс в жизни может выпасть всего раз. Наверно, в лучшие мои годы можно было не выходить на весь сезон, а сделать пик подготовки, установить и летом пару мировых рекордов. Зимой я так однажды сделала – и получился мировой рекорд в помещении. Но вообще, я бы глобально ничего менять не стала. Меня моя карьера устраивает.

– Вашим любимым видом считается тройной прыжок. Хотя Олимпиаду вы выиграли в прыжках в длину. Многие называют это обидным стечением обстоятельств. Это справедливо?

– Тройной не то что любимый… Просто длину я попробовала за год до Афин. Если бы мне еще в Сиднее кто-то сказал, что следующей олимпийской чемпионкой в длине буду я, не поверила бы. Этот вид я правда не слишком любила. Он мне казался слишком простым: разбежался, ноги поджал и прыгаешь. Но жизнь – интересная штука. Тем более, кто через сто лет вспомнит, где ты стал олимпийским чемпионом. Благодаря длине у меня есть этот титул. В тройном он так и осталось мечтой. В Лондоне, помню, сидела, плакала где-то под стадионом, когда вывели награждать "тройничек". И я попросила у победительницы Ольги Рыпаковой медаль. Смотрела на нее, такую большую, здоровую, и понимала, что она не моя. Даже завидовала, скажу честно, и по-белому, и по-черному. Рыпакова тоже, кстати, стала мамой во второй раз. У нас, тройничек, теперь будет соревнование, у кого больше детей (смеется). Может, будем когда-нибудь сидеть на стадионе и смотреть: возьмет ли ребенок возьмет реванш за мамино поражение?

– Дочки интерес к спорту проявляют?

– Старшая пока немножко ленится. А мы много не требуем. Может быть, втянется, с возрастом проснутся амбиции. А младшая, думаю, точно должна пойти в спорт. Характер у нее мой, наверно. Такая подвижная нервная система – для спорта как раз то, что надо.

– Исинбаеву в свое время уговорили уехать из Волгограда в Европу за большой международной карьерой. Перед вами когда-нибудь стоял подобный выбор?

– Нет. Меня часто спрашивали: а почему ты не уехала? Во-первых, была семья. Когда Лена уезжала, она была одна. Ей пообещали карьеру, рекламные контракты не только в спорте. Любой человек этого бы хотел. И я, если бы предложили, думаю, рассмотрела бы такой вариант. Но мне, кстати, даже параллельного зачета в России никто не предлагал. Наверно, думали, что я большой патриот и не заинтересуюсь.

– Вы никогда не боялись высказываться жестко. Хотя за это часто не любят.

– Я старалась никогда ни с кем открыто не конфликтовать. Если человек был мне неприятен, просто стремилась лишний раз не сталкиваться. Может быть, есть те, кому я не нравлюсь. Время все расставит по местам. Когда уже в статусе вице-президента ВФЛА я включала критику, под нее, конечно, многие попадали. Но это всегда было мое мнение относительно интересов команды. Почему его не высказать? Если однажды я буду старшим тренером, у меня никогда не будет своих учеников. Чтобы не было личного лобби.

– Вам бы хотелось масштабных проводов, подобающих вашим достижениям?

– Ничего пафосного. Просто хочется, чтобы была такая традиция – торжественно провожать людей. Чтобы чемпионы не уходили по-тихому. Официальные проводы, скорее всего, состоятся на "Русской зиме". Тогда у меня, наверно, будет уже какой-то новый статус.

– Если получите желаемый пост в федерации, жить будете на два города?

– Пока да. Совсем переезжать в Москву не хочу. В Волгограде школа, бабушка рядом, если что. Да и многие вопросы там решать проще и быстрее. Здесь таких, как я, много. Я привыкла к Москве, даже машину здесь вожу, но пока не вжилась.

Екатерина КУЛИНИЧЕВА31.07.2013 21:30