Ольга Медведцева: «Мне даже интересно: потянула бы я нагрузки Пихлера?»

Вячеслав Самбур съездил в Красноярск и поговорил с самой обаятельной биатлонисткой России – о деньгах, семье и насыщенной жизни после спорта.

– Спортсмена, завершившего карьеру, часто провожают чуть ли не в небытие. У вас нет такого ощущения?

– Нет. Далеко не все, конечно, на плаву остаются, куда-то пристраиваются – зависит от человека, от активности... Надо мной раньше смеялись: ты то бегаешь, то рожаешь. Бегать было классно. С детьми быть тоже здорово. Но последнее время иногда ловлю себя на мысли, что хочется чего-то еще кроме дома.

Помню, когда Виктор Майгуров закончил, мы приехали на этап в Ханты – он нас встречал с делегацией. Мы его тогда спросили: «Как теперь без спорта?» А он в ответ: «Жизнь протекает быстро-быстро, так что бегайте, пока есть возможность и силы». И он был прав. Время летит. Надо наслаждаться каждым моментом и потом не жалеть, что чего-то не успела.

– Первое время после окончания карьеры не было стресса?

– Мне дети не давали про стресс думать! Да и стресс, наверное, чаще у мужчин – это им всегда надо быть нужным, устроенным. У меня не было. Но к хорошему быстро привыкаешь: раньше на годы вперед знала, что и когда буду делать – сейчас этого нет. И зарплату уже не платят… Я транжира, меня сборная приучила деньги практически не считать – на еду и жилье ничего не тратишь, куча экипировки, на карточку зарплата падает. Приходила в магазин и покупала не глядя на ценник. А сейчас все по-другому и уже посматриваю – может, от чего-то стоит отказаться.

– Быт не превратился в рутину?

– Мне дома очень комфортно. Для кого-то рутина, а для меня – гармония. Мы живем за городом – тут спокойно. В городе поддаешься панике и хаосу, так же бестолково, как другие, водишь машину. Не в своей тарелке постоянно.

На прошлой неделе защищала диплом – вот действительно стресс испытала. Последние недели приходилось постоянно в город мотаться, готовиться, доделывать, переделывать. После защиты сразу соревнования на мои призы…

– За три года ни разу не промелькнула мысль: эх, рано закончила?

– Да какое рано-то! В 35 лет.

– Люди бегают и дольше.

– Да ну. Оля Зайцева, мне кажется, для себя границу поставила... И я с границей не ошиблась, вовремя закончила. Мне даже не снятся гонки. Пока два года дома сидела – снилось, как на старт опаздываю, как бегу. Потом еще два года выступала – и все. Не скучаю по лыжам. Мне кажется, это очень важно – до конца все сделать и вовремя уходить.

– Но хоть на трассу выходите? Драчев возит лыжи в машине, при любой возможности старается побегать.

– Он тренируется, куда ни приедет, все время участвует в соревнованиях. А я в этом году на лыжи четыре раза вставала.

– Не так и мало.

– Это очень мало. Поехала даже на вкатывание с нашими, на красноярскую базу, взяла малышей. Когда днем все отдыхали, пошла на лыжах.

Кто из состава 2001 года – они знают маршрут – там, где контрольная была на Кубок мира в олимпийский сезон. Поставила себе цель дойти до дальнего стрельбища. Уперлась как следует – там длинные подъемы, спуски. Вернулась – думаю: зачем пошла? Никакого удовольствия.

– Тренер, которого вспоминаете с содроганием.

– Нет, таких не было – со всеми общий язык находила, от всех что-то получала. Но лучше всего было с Валерой.

– Почему?

– Я отдыхала психологически. Мне так надоели переезды – хотя, может, на тот момент их даже не очень много было. Но утомило ходить строем – я от этого устаю. Меня надо грамотно в строй ставить, я упираюсь постоянно. И результата ведь не было. Поговорили дома, приняли решение, рискнули.

– Вы приняли, а насколько легко его приняли в сборной?

– Легко – я даже удивилась. Может, отнеслись скептически, но никаких проблем не было. У меня, например, был сбор в Белоруссии — его даже оплатили.

Я тогда об этом почти не думала — мне не до того было. На самоподготовке стала более ответственной, не позволяла себе дома в межсборье тренировку пропустить. ОФП не любила, но даже зимой дома выполняла все.

Сама покупала экипировку – то, что тогда нам выдавали, не нравилось. Кроссовки, например, вообще не беговые – все раздаривала друзьям. Потом к зиме купили стол для подготовки лыж. На официальной тренировке их откатывали, а потом Валера в день старта приносил гоночную пару.

– В команде на вас косо не смотрели: кому-то можно в одиночку, а кто-то вынужден «строем ездить»?

– Это меня меньше всего интересовало. По отношению к себе ничего такого не чувствовала. Мне просто непонятно, зачем нужно куда-то ехать летом, если всю подготовку можно рядышком пройти? Что-то дома, что-то в Новосибирске. Зачем мне искать снег где-то в Европе, питаться непонятно чем, плюс дикие перелеты? В Муонио приедешь – там короткий день, с годами все эти мелочи накапливались.

Потом Валерий Николаевич Польховский хитро поступил – просто подключился к нашей подготовке. Они с Валерой всегда были на связи, Польховский план смотрел, что-то подсказывал. Я те годы люблю вспоминать: был результат, была свобода, на Новый год домой отпускали. Сейчас мало кто у нас так сможет.

– Зайцева разве не сможет?

– Она все равно тренируется с командой, но не знаю как. Могу предположить, что они с сестрой, Оксаной Рочевой, что-то корректируют – было бы странно, если бы к основному человеку, на которого вся надежда, не прислушивались.

– Павел Ростовцев сомневается, что абсолютное доверие спортсмена к тренеру вообще возможно.

– А я Валере полностью доверяла. После 2003 года, когда у меня не было результата, я готова была что угодно выполнять – лишь бы вернуть форму. Мы много общались, я всегда рассказывала о своем состоянии. Он наперед мог сказать: сейчас сделаешь это, через столько-то дней почувствуешь это – мне очень нравилось. У Валеры есть тренерское чутье.

В первый год нашей работы неоднозначные результаты были – нестабильно стреляла, по сезону до весны шла неровно. Вот сезон-2004/2005 прошла здорово.

– Но не хватило сил на финал – и Кубок мира ушел к Байи.

– Не хватило. У нас в ноябре перед сезоном было 13 стартов – это очень много! Контрольные, Кубки Европы, эстафетки разные. Я пахала всю программу каждый год. Сейчас жалею, что сама себе отдых не устраивала. Ну пропусти эстафету, уже полегче… В Хантах, на последнем этапе, сил совсем не было – не могла идти. Девчонки смеялись: “Мы уже были готовы перед Байи костьми лечь, задержать”.

– Что кардинально отличало подготовку Медведцева от подготовки в сборной?

– Я была в юниорах лыжницей и еще потом пару лет с ними тренировалась. Работу делали базовую – для молодых это, может, и нужно. Но мне в 30 лет уже незачем было постоянно брать объемы. Развивали скорость. До 25 лет ее можно поднять, а потом она падать начинает – восстановительные процессы становятся хуже. Поэтому ее надо поддерживать постоянно.

Сезон-2003/2004 пошли тренироваться с июня. Следующий год — с мая. Я никогда не бегала чемпионат России – у меня сезон заканчивался к концу марта, весь апрель отдыхала. И с мая готовили мышцы к работе, через день-через два выходили на тренировки.

– Он сказал, что горную подготовку вы почти исключили.

– Да, только перед ЧМ обычно проходил этап в Антерсельве, и я там оставалась подольше.

– Когда последний раз выезжали всей семьей в отпуск?

– В июне, первый раз за три года выехали впятером – в Одессу на две недели.

– Чей выбор?

– Мой. У нас вмиг у всех паспорта закончились, а мы позабыли... Самая простая дорога в этом случае – на Черное море, но в Сочи ехать неохота. Давно хотела в Одессу, никогда там не была.

– И как она вам?

– Если честно, немного разочаровала. Может, я не там ходила? Но показалось, что город остался в прошлом веке. При этом Дерибасовскую хотела увидеть как раз старой – а она современная, с модными кафе, отелями. Вниз чуть спустились – там совсем разруха. Ожидала увидеть город-курорт, но нет такого.

– Вас устраивает ваша, скажем так, медиароль сейчас? Не хочется быть на виду столько же, сколько Тихонов или Резцова?

– Я вообще не публичный человек. Даже автограф-карты с подписями не делала, когда бегала. Когда тренировалась – все, кроме работы, меня напрягало: общение с прессой, телевидение. Сейчас не напрягает, но все равно стараюсь пореже «выступать». Говорить нужно тогда, когда есть что сказать. Или когда просят люди, которым не можешь отказать.

– Соревнования на ваши призы – форма активности или глубже идея?

– Профессиональным спортом все интересуются, а детский и ветеранский никому не нужен. Сама бегала на лыжах с детства и знаю, как важно ребенку выигрывать. Не важно что – главное побеждать, призы получать, не терять интерес к спорту.

Мы стараемся все сделать, чтобы было интересно – номинаций много, аукцион и лотерея. У нас формат необычный: эстафета поколений, 30 команд, 120 человек – все установки заняты. Сначала мужчины, потом женщины, потом дети, потом ветераны.

– Последняя ваша гонка, которую посмотрели в записи.

– Вообще не смотрю свои гонки, даже старые фотографии не листаю. Чего сидеть, ностальгировать, какая я хорошая была? Кассеты есть, у Валеры тоже – надо их как-то в виде фильма, что ли, сделать. Мы можем с ним поговорить, вспомнить, но не более...

– Медцедцев сказал, что любого своего спортсмена отдаст российскому тренеру, но не Пихлеру. Пошли бы к Пихлеру?

– Да. Было бы интересно понять, смогу ли я вытянуть все, что он дает. Но больше сезона я бы не смогла – потому что строем ходить надо. И переезды: вон они в мае сначала под Тюмень забрались, потом улетели в Андалусию – я бы так не смогла.

– Из-за чего последний раз ругались с мужем?

– Мы не ругаемся. А что, так не бывает? Спорим, да, но никто не кричит, дверью не хлопает – это дикость для нас.

– Не жалеете, что не дали ему остаться в сборной два года назад?

– Ну ничего себе! Он дома вообще не жил, целый год на выезде. Сейчас ребята даже дома не бывают. Смотрю на Женю Устюгова – приезжает совсем на чуть-чуть. Валера стал ближе к дому – обедает, ночует дома, а не в гостиницах.

– Вам тоже кажется, что они бы не сработались с Лопуховым?

– Скорее всего, да. А вообще смотрю, что Лопухов стал более мягким. Раньше другим был, столько историй известно про его упражнения, про жесткость – но не могу рассказывать, они все не мои.

– Разговоры о работе у вас в семье разрешены?

– Конечно. Я и на тренировки приезжаю. На днях спорили про технику, хотела поумничать – сразу ответил: ты давно уже отошла от спорта. Наверно, я что-то не так сказала.

– Во время подобных разговоров не возникает желания выйти, показать, научить?

– Вообще нет.

– Почему?

– К педагогике душа не лежит. Одно дело своим детям прививать любовь к спорту, другое – целенаправленно кого-то учить. В твоих руках десятки детских судеб – это очень тонкая работа и здесь нужен талант, призвание. Я сейчас задумываюсь об управлении или спортивном менеджменте – хоть немножко эту сферу освоить. В нашу Академию биатлона, думаю, меня возьмут.

Вячеслав Самбур — 1 августа 2013 11:30