- Главная страница
- »
- Интервью
- »
- Сватковский Дмитрий
Дмитрий Сватковский: «Побеждает не тот, кто бежит первым»
Дмитрий Сватковский | 13.09.2013 | Источник: sport-express.ru
Из окна его кабинета в нижегородском Кремле вид на Волгу такой, что смотришь не отрываясь. Сватковский – один из главных чиновников области. Заместитель губернатора. Но выглядит так, будто выиграл Олимпиаду вчера. А не в Сиднее-2000.
– Чтоб представить вашу нынешнюю жизнь – опишете свой вчерашний день?
– Вот вчерашний был нетипичным. Я только из отпуска. Но многое было как обычно – побрился, сделал зарядку… Приехал в правительство. День начинаю с оперативной информации. Затем встречи, совещания. Не всегда пообедать удается. Думаю, наши чиновники работают больше европейских.
– Неужели?
– Конечно. После развала Союза в стране накопились проблемы, которые надо решить в короткий срок. Режим у меня и моих коллег жесткий. Все заточено на результат. Пример для нас – губернатор Валерий Шанцев, который сам живет в таком ритме.
– Что в Нижегородской области на вас кроме спорта?
– С декабря прошлого года курирую всю социальную сферу в регионе – здравоохранение, образование, культуру, спорт. Прежде в областном правительстве занимался инвестициями.
– Самые экзотические направления, куда можно было пойти после спорта?
– Вы удивитесь ответу. У меня никаких предложений не было.
– Остались один на один с собственными планами?
– Совершенно верно.
– Поражены были?
– Да. Все же круг знакомств приличный. Тогда у меня сильно изменилось окружение. Потом понял: едва ли не каждый спортсмен, заканчивающий карьеру, проходит через такое.
– За медали платят здоровьем. Вы – тоже?
– У людей, не связанных с профессиональным спортом, к сорока годам бывает гораздо хуже. Напоминает о себе лишь порванный ахилл: тянет, ноет. Привык не замечать. Я ведь мог и не поехать на свою победную Олимпиаду. Но тренировался по десять часов в день. Наверное, без здоровья не выдержал бы.
– Десять часов тренировок в день – и в радость?
– Да! Не приходилось себя заставлять! Иногда давал послабление – вкалывал по восемь часов. Желание выиграть Олимпиаду заслоняло все на свете. Боль за проигрыш в Атланте жила со мной четыре года. И ни с какой физической ее не сравнить.
– В Атланте-1996 вы считались фаворитом.
– Это и сгубило. Лучше формы, чем в тот сезон, у меня не было никогда! Если б голова была свободна – спокойно победил бы. Но она оказалась перегружена. Психологически чувствовал себя под двухтонной плитой.
– До Сиднея два с половиной месяца вы провели в больнице с порванным ахиллом…
– Я вышел оттуда другим человеком. Переосмыслил все ценности и цели.
– Главное изменение?
– Собственная жизнь – в моих руках. Ты сам за себя, только сам. Еще понял, что у меня нет профессии, а физкультурного образования не хватает даже для участия в бизнесе. Выписывался из госпиталя с вопросом в голове: куда пойти учиться?
– Что выбрали?
– Академию госслужбы при Президенте России.
– Читали много?
– Очень. И сейчас тоже. В больнице на меня, помню, произвела впечатление трилогия Драйзера – "Титан", "Финансист", "Стоик"…
– А за последнее время?
– "Красное колесо" Солженицына.
– Ваша олимпийская победа внутренне наверняка разбита на минуты. Какая из них вспоминается сразу?
– Когда занимал последнее место в фехтовании после десяти боев. Всем казалось – отыграть это нереально.
– И вам?
– В тот миг на сто процентов был уверен, что чемпионом и здесь не стану. Представил пустоту, в которой окажусь. Мелькнула мысль: насколько же человек властен над своей судьбой!
– В смысле?
– Вот сделай я несколько движений удачнее – и в Москве ждала бы совсем другая жизнь. Но будет пустота. Рельефно представил свое возвращение из Сиднея.
– А потом начали выигрывать.
– Да. Терять уже было нечего.
– Самое сложное в пятиборье – лично для вас?
– Неправильно отвечать вопросом на вопрос, но что в пятиборье самое легкое? Я действительно не знаю!
– А подстроиться под непредсказуемость лошади, например?
– От тебя зависит процентов семьдесят. Тридцать – от лошади. Если она не хочет или не может – ты ничего не вытянешь. Помню, в Италии мне досталась лошадь, которая боялась аплодисментов. Зрители хлопают – она в шоке. Замыкается. И вместо того чтоб радоваться после преодоленного препятствия, я не знаю, что делать. Лошадь встает! Ужас!
– Такое не просчитаешь.
– Причем понял это на соревнованиях. На разминке зрители не присутствуют, и там все было нормально. Проехал в итоге чисто – но времени потерял уйму.
– Про вашего олимпийского коня написали: "Большой и честный". В точку?
– Да! Трудяга! Правда, сегодня его не узнал бы. Даже имя не назову. Сначала он показался мне маленьким. Учитывая мой рост (190 см. – Прим. "СЭ"). Думаю: "Тяжело ему будет выпрыгивать, ошибок на маршруте не избежать". Но как же конь старался на разминке! Я чувствовал, как он изгибается. Дотошно подходит к препятствию. Сам все подбирает. Единственная ошибка на последнем препятствии случилась по моей вине.
– Однажды вас дисквалифицировали с формулировкой "жестокое обращение с лошадью". Что это было?
– Я люблю животных и никогда себе такого не позволял. А тогда в Германии у меня хлыст был вывернут в другую сторону, хозяйка лошади подумала, что собираюсь бить по ушам. Могу нанести увечья. Лошадь была не очень хорошая. Хлыст я вывернул, чтоб поддать по крупу, если не захочет прыгать. Я ехал, она уже разошлась. Почувствовала, что я серьезно настроен. И вдруг меня останавливают! В тот момент выигрывал столько турниров, что соперники пытались воспользоваться любым поводом. А судьи, видимо, решили прислушаться.
– Не секрет – сколько получили за Сидней?
– В районе 150 тысяч долларов. Долго их не тратил.
– Вы, кажется, снимались в рекламе?
– Да, в 1994-м после победы на чемпионате мира. Рекламировал витамин. Позвонили домой: "Хотите заработать?" Поначалу не воспринял всерьез – времена были такие, что верить никому не стоило. Приехал в офис, подписал соглашение. До конца сомневался, что заплатят. Но не обманули.
– Фирма-то жива?
– Теперь эта фармацевтическая компания занимает второе место в мире. Не зря снимался.
– На вас наверняка и после выходили с подобными предложениями. От чего отказались, не дослушав?
– Было такое. Отказывался от бартерных сделок: "Ты нас рекламируешь – а мы тебе шины прикатим". Зато часто помогал друзьям.
– Друзья вам отвечали взаимностью. Помните растяжку поперек Мясницкой улицы в 2000 году?
– "Спасибо, Дима, за победу"? Конечно! Было очень приятно!
– Сохранилась?
– Не знаю. Если сохранилась и кто-то ее подарит – буду счастлив.
– Были еще интересные подарки?
– Друг сделал мою куклу. Похожа.
– Восковая?
– Нет, и не тряпичная. Какой-то особенный материал. Размером около метра. Когда вижу – улыбаюсь. Понимаю: мои друзья – люди с юмором.
– Вы же выступали за общество "Динамо"?
– Да. Мама шестилетним отвела в динамовский бассейн. Я переходил в профсоюзы на какой-то момент…
– Почему?
– Из плавания ушел в пятиборье, а конноспортивный комплекс "Битца" – это профсоюзы. Но в 18 лет вернулся в "Динамо" и больше не дергался. Все, что имею в жизни, – благодаря "Динамо". Из этого общества люди никуда не перебегали. Если уж пришли, то оставались. Даже когда им на стороне предлагали сказочные условия.
– И кто вас поразил знанием языков?
– Саша Попов, Мария Кисилева. А Марат Сафин, по-моему, знает пять языков.
– С Эдуардом Зеновкой дружба сохранилась?
– Конечно! Он исполнительный директор федерации пятиборья. Мы знакомы уже четверть века. Прошли огонь, воду, все на свете. У нас нет секретов друг от друга. Эдик – один из самых порядочных людей, которых я встречал.
– Карьера Зеновки – сплошная драма. На Олимпиаде в Барселоне он имел 106 очков запаса перед финальным видом – конкуром, но его лошадь упала, и Эдуард стал третьим. Вскоре попал в аварию. Невеста, гимнастка Оксана Костина, погибла, самому Зеновке удалили почку. Он вернулся в спорт, на Играх в Атланте лидировал, но за несколько метров до финиша рухнул без сознания. И вместо золота получил серебро…
– Я вам так скажу: каждый спортсмен проходит через тяжелые испытания. Потери близких, травмы, неудачи. Когда все преодолеваешь, осознаешь, что в самые трудные минуты рядом были лишь два-три человека. Чаще всего – семья и тренер. По крайней мере со мной произошло именно так. В 1994-м и 1995-м выиграл все турниры, в 1996-м спустя неделю после Атланты снова победил на Кубке мира. А вот на Олимпиаде остался без медали. Дальше – две операции на ахилле, обо мне начали забывать. Многие не верили, что сумею пробиться в Сидней! Про победу и говорить нечего… Хотя отдаю себе отчет, что у этой истории мог быть не такой красивый финал.
– Правда, что в сегодняшнем пятиборье – 70 процентов астматиков?
– Не 70 – но 50 точно. В основном северные страны, англосаксонская группа. И это беда уже не только пятиборья. Полно астматиков среди лыжников, биатлонистов, легкоатлетов, велогонщиков. Они пользуются ингаляторами, которые расширяют легкие. А потом побеждают с огромным отрывом. Проблему необходимо решать, а не замалчивать!
– Хоть раз были у вас опасения, что современное пятиборье исключат из олимпийской программы?
– Нет. В прессе разговоры на эту тему периодически возникают. Но я надеюсь, у членов МОК не поднимется рука на единственный вид спорта, который придумал барон Пьер де Кубертен. Не может отец убить свое дитя! Разумеется, мы знаем собственные слабости. Чтобы сделать пятиборье более зрелищным, меняются правила. При этом нужно понимать, что не всегда олимпийский спорт – деньги да телевизор. Еще и гармония. Что написано в Олимпийской хартии?
– Что?
– Цель олимпийского движения – чтобы спорт служил гармоничному развитию человека. В XIX веке на первой сессии МОК речь именно об этом шла. А не о деньгах, трансляциях, стоимости билетов. Иные были ценности! Забывать о них нельзя. Вот, к примеру, плавание. Невероятно популярный, хотя тоже некоммерческий вид спорта. Огромные контракты у трех-четырех звезд. Заработки остальных невелики.
– Вы председатель правления футбольного клуба "Волга". Читали в какой-то заметке: будь воля Сватковского, команду возглавил бы Андрей Кобелев…
– Никогда я такого не заявлял. После ухода Гаджиева требовалось в кратчайший срок определиться с тренером. С менеджерами обсуждали разные кандидатуры. Утвердить Калитвинцева – общее решение правления клуба. Юрий и футбол знает, и Нижний Новгород. Для меня многое говорит тот факт, что ни разу за это время он не попытался сосредоточить селекционные вопросы в своих руках.
– Гаджиев поступил некрасиво?
– Не хочу комментировать. Бог ему судья.
– Чего не хватило Дмитрию Черышеву, чтоб до сих пор тренировать "Волгу"?
– Надо было или покупать новых игроков, как просил Дмитрий, или искать другого тренера, который выжмет все из тех, кто есть. Возможности в трансферах у нас тогда были скромные. С Черышевым разошлись по-доброму. Знаете, чем глубже погружаюсь в футбольную тему, тем больше убеждаюсь: главное здесь – не деньги.
– А что?
– Правильный подбор людей. Начиная с генерального менеджера и заканчивая водителем автобуса. Если одно звено шатается – меняй сразу же. Не раздумывая.
– Почему главным тренером хоккейного "Торпедо" назначили бывшего вратаря сборной Латвии Петериса Скудру?
– Правление клуба выбирало из нескольких кандидатур. Остановились на Скудре. Человек поиграл в НХЛ, знает, что такое большой хоккей. Он привлек системным подходом. Трудоголик, вдумчивый, порядочный, без скелетов в шкафу. Это же относится к Калитвинцеву. На "Волгу" пошел болельщик. Нет сомнений, что и "Торпедо" в нынешнем составе будет собирать аншлаги.
Калитвинцеву – 45. Скудра, серб Зоран Лукич, возглавляющий БК "Нижний Новгород", болгарин Пламен Константинов из волейбольной "Губернии" – еще моложе. Это тренеры нового поколения, со своими методиками. Они придали свежее дыхание клубам, которые теперь выглядят иначе. Появилась командная "химия". "Губерния" вообще – открытие прошлого сезона. Заняла четвертое место, имея самый скромный в лиге бюджет!
– Значит, на Калитвинцева со Скудрой в Нижнем поставили всерьез и надолго?
– Да. Я уверен, оба – далеко пойдут. И со временем у нас возникнет другая проблема – как их удержать. Мы не рассматриваем сотрудничество с ними как краткосрочную перспективу. Ни в коем случае! Наоборот, хотим, чтоб отработали у нас много лет. Чтоб была стабильность, преемственность. А то в футболе такая карусель, что голова кругом. Я уже забыл, где полгода назад играл Денисов. Кокорин то в "Динамо", то в "Анжи", то опять в "Динамо". Гаджиев за два сезона успел потренировать "Анжи", "Волгу", "Крылья" и снова вернуться в "Анжи". Хотя есть исключения, на которые мы и ориентируемся.
– Это о ком?
– О ЦСКА, "Краснодаре", "Кубани". Евгений Гинер взрастил великолепных молодых менеджеров, начиная с Романа Бабаева. К каждому приобретению там подходят взвешенно, аккуратно. Поэтому ошибок в селекции почти нет. Я не знаком с Сергеем Галицким, но мне импонирует его подход. В "Краснодаре" он создает вертикаль. Выстроил шикарную академию, где около ста тренеров. А как пару лет назад называли "Кубань", помните?
– "Команда-лифт".
– Зато сегодня – крепкий клуб, участник Лиги Европы. А бюджет не такой уж большой. Мы стараемся выстроить "Волгу" по такому же принципу. Да, на старте маленько задержались, "Кубань" этот путь преодолела быстрее. Ничего страшного. Побеждает не тот, кто бежит первым. А кто первым финиширует.
– Самый чудной персонаж, встреченный в футболе?
– Болельщик "Мордовии". Способен свистеть на протяжении 90 минут – в одной тональности. Он мне понравился, хоть впечатление странное. Кто-то на трибуне кричал, переживал, – а этот только свистел. Будет трансляция из Саранска – приглядитесь. Его режиссер постоянно выхватывает на трибуне.
– Давайте про любовь. Когда-то в Киеве вы шли 30 километров по лютому морозу, чтоб увидеться с гимнасткой Оксаной Скалдиной – будущей женой. Ни разу не возникло мысли плюнуть и повернуть назад?
– Да вы что! Наоборот, романтика! В жизни каждого мужчины было что-нибудь подобное. Один, знаю, ради свидания 200 километров на велосипеде проехал. Другой напросился к машинистам в кабину поезда и четыре дня спал на полу рядом с двигателями. Третий Волгу переплыл…
– Так почему вы пешком топали?
– Шел от друзей, денег нет. Рассчитывал попутку поймать, но никто не остановился. Со мной в новогоднюю ночь была похожая история.
– Интересно.
– Договорились собраться компанией в Теплом стане. На мне – покупка шампанского. А это 1991 год, в магазинах шаром покати. Но пять бутылок удалось достать. В одиннадцать вечера вышел из дома. Надеялся, что доберусь минут за пятнадцать. Автобусы почему-то уже не ходили. Такси – нет. Я двинул в сторону МКАДа – казалось, уж там машины будут.
– И что же?
– МКАД был пуст. Изредка кто-то проносился мимо, но тормозить даже не думал. Шагая по кольцевой, я и встретил Новый год. Представлял, что обо мне в эти минуты говорят друзья, которые сидят без шампанского. Мобильников нет, позвонить им не могу.
– Сочувствуем.
– И тут внезапно останавливается "Икарус"! В салоне никого. Шофер так проникся, что сказал: "Не волнуйся, парень, прямо до подъезда довезу!" Как он во двор зарулил на своей "гармошке"?! Друзья на улице стояли. Когда в час ночи увидели меня, выходящим из пустого автобуса, поняли, что все было непросто. Особо не ругали. А шоферу одну бутылку я подарил.
– С Оксаной вы расстались. А с дочкой общаетесь?
– Конечно. У меня прекрасные отношения и с Оксаной, и с Дашей, которой в декабре исполнится 17 лет. Она с пеленок находилась в зале, и неудивительно, что связала судьбу с художественной гимнастикой. Когда в Москве проводили этап Кубка мира, я специально приехал. До этого долго не попадал на ее выступления. Порадовался, что Даша выиграла упражнение с обручем. Но больше потрясло не это.
– А что?
– Всегда относился к ней как к дочери, а не как к спортсменке. А здесь на ковре в первый момент не узнал! Вижу фамилию – Сватковская, вижу, что Даша, – и понимаю, что это совершенно другой человек. Сконцентрированный, целеустремленный. Вот как преобразила ее работа в сборной с Ириной Винер!
– Ваша нынешняя жена со спортом не связана?
– Абсолютно. Мы познакомились в Москве. Сидели в компании друзей, смотрели друг на друга с недоверием. Потом оказалось, что Люба – из Нижнего Новгорода.
– Как ей представились?
– Зачем начинать знакомство с регалий, должностей, личных презентаций? Проще надо быть! "Я – Дима. Как вас зовут? Люба? Великолепно!" Остальное выяснится в процессе общения. Расписались мы в феврале 2012-го. Пышных торжеств решили не устраивать.
– Отпуск как провели?
– По-спортивному. Проделал путь в два разных состояния за 16 дней. В первый и семь километров трусцой не осилил. Зато в последний пробежал 12 километров в хорошем темпе. По горам.
– Где отдыхали?
– В Испании. У меня два пожелания. Чтоб друзья были рядом. И поменьше летать.
– Налетались за жизнь?
– Да. Хватит.
– Самый неприятный полет?
– Когда Москву выдвигали на Олимпиаду-2012, отправились в Южную Америку с Валерием Шанцевым, который в то время был вице-мэром Москвы и возглавлял оргкомитет. Попали в шторм, болтало очень сильно. Самолет – крошечный. Но люди в салоне вели себя так, будто ничего не происходит.
– Экипаж наш?
– Иностранный. Пилоты потом сказали: мол, долетели чудом. Мы-то всей правды не знали, поэтому испугались в меру. А когда поговорили с ними, осознали, что были в руках Бога.
– Но вы-то – не впервой?
– Со мной случалось всякое. Как с любым водителем, ездившим в буран.
– Агрессивно ездите?
– В молодости – агрессивно. А сейчас за рулем отдыхаю, часто без водителя катаюсь в Москву.
– Что в машине слушаете?
– В служебной – постоянно "Вести FM". А в своей – лежат диски U2, альбом Hysteria группы Def Leppard. Помимо рока люблю танцевальную музыку. Под настроение.
– Вы как-то сказали: "Азартные игры – не для меня". Почему?
– Придерживаюсь философии, что у каждого – определенный запас удачи. Глупо распылять ее на карты и рулетку. С недавних пор шахматы полюбил. Какая же великая игра! Она мне реально помогает!
– Чем?
– Память улучшается. Четче формулируешь мысли. Играю в основном с компьютером. Раньше быстро проигрывал, а теперь партии порой затягиваются до последних фигур. На ближайший год перед собой поставил две задачи.
– Какие?
– Позаниматься шахматами с тренером. И выучить испанский. Друзья знают его в совершенстве, готовы помочь. Английским свободно владею, но этого мало. На испанском говорит свыше миллиарда человек – Латинская Америка, почти вся Южная Европа. Я, кстати, побывал на всех материках, кроме Антарктиды. Хотелось бы и туда когда-нибудь заглянуть. Увидеть королевских пингвинов. С удовольствием смотрю научно-популярные передачи телеканалов Discovery, National Geographic. Особенно привлекает мир океанов. Мне кажется, эти глубины скрывают столько загадок, о которых мы даже не подозреваем…
– Раз объездили все материки – назовите три города, которые больше всего понравились?
– Обычно в таких случаях упоминают Париж, Лондон, Нью-Йорк. Но мои фавориты – Барселона, Рим и Сидней.
– С Европой – ясно. А в Сиднее куда первым делом посоветуете наведаться туристу?
– В зоопарк. Он расположен через мост на другом берегу, где знаменитый оперный театр-"ракушка". Во-первых, в зоопарке сразу начинаешь понимать, что такое Австралия. Во-вторых, оттуда открывается изумительный вид на Сидней. Я там несколько раз бывал до Олимпиады – на этапах Кубка мира. Приезжали за 5 – 6 дней до старта, тренировки уже не такие сложные. Купались в океане. Как-то смотрю – знакомые австралийцы виндсерфингом занимаются. Заинтересовался, тоже решил освоить.
– Успешно?
– Да, научили. До сих пор на доске иногда катаюсь.
– Что еще хотели бы попробовать?
– В парусной регате поучаствовать – если время и здоровье позволят. Я не думаю, что до конца дней останусь на госслужбе. На пенсии было бы здорово посвятить себя творческим проектам.
– Это каким же?
– Музыка, например. Продюсирование фильмов. Пока это фантазии. Может, когда-нибудь их удастся воплотить в жизнь.
– Что запомнилось на съемках "Форта Боярд"?
– На экране комната, где выполняют задание, кажется всегда пустой. Поэтому, впервые переступив ее порог, я обомлел. Обнаружил с камерами человек десять в разных позах – кто-то к потолку подвешен, кто-то у меня под ногами путается. На одного оператора едва не наступил – каморка-то крохотная!
– Великое дело – монтаж.
– Точно. Еще мы постоянно шутили над девочками, которые боялись пауков, змей, червячков. Я, правда, тоже от них не в восторге.
– Опасных трюков избежали?
– У меня все прошло нормально. А вот когда снимали заплыв в море возле крепости – штормило. И кого-то из ребят никак не могли вытащить. Его долго мотало, воды нахлебался. Видно было: человек испуган, силы на исходе. Хотя там дежурили спасатели с аквалангом, мы сами чуть не кинулись к нему на помощь.
– Так кто это был?
– Не спортсмен. В съемках же участвовали и журналисты РТР. Иногда встречаемся. Год назад на Тверской меня окликнул Сережа Брилев. Тепло пообщались, вспомнили "Форт Боярд". 11 лет уже прошло.
– Самый озорной поступок в вашей юности?
– Он был не в юности – в 5 лет. Собирались в гости с родителями. Они купили мне новый костюм. Пока сами переодевались, я в нем вышел на улицу. И начал дразнить бычка. Думал – раз он на привязи, мне ничего не будет.
– Логично.
– А бычок рассвирепел, вырвал колышек и помчался за мной. Загнал в репейник, порвал костюм. Страху натерпелся, следом от родителей по шапке получил. Зато больше никого дразнить уже не пытался.
Александр Кружков, Юрий Голышак — 13.09.2013 00:15