Татьяна Лебедева: «Наверное, сейчас я труп. У меня болит только голова»

Лебедева – большой авторитет. И, наверное, самая стабильная российская легкоатлетка нулевых: она брала медали на трех Олимпиадах (2000, 2004, 2008) – золото, три серебра и бронзу, трижды становилась чемпионкой мира (2001, 2003, 2007), срывала джек-пот «Золотой лиги» (т.е. побеждала на всех этапах в году), и именно ей до сих пор принадлежит мировой рекорд в тройном прыжке в залах (15,36).

Сегодня у Татьяны уже нет ни длины, ни тройного (завершила карьеру год назад), зато есть интересная работа – с мая 2014-го она министр спорта Волгоградской области.

– Пожалуй, с самого актуального. Следите за чемпионатом мира по футболу?

– До первого матча сборной России по ТВ не смотрела – следила по новостям, в фэйсбуке, была в курсе всего. Теперь точно понаблюдаю за голландцами и немцами. Мне вообще Германия всегда нравилась.

Позавчера к матчу с корейцами собрали фан-зону – Волгоград же будет принимать матчи ЧМ-2018, поэтому у нас такие сектора есть. Я тоже сходила, посмотрела с большого экрана, поболела – и как фанат, и как чиновник. Все было классно организовано: общая зона, буфеты, ночной транспорт. Встретились в неформальной ночной обстановке – первый раз в первый класс.

– Какой результат российской команды вас порадует?

– Выход в плей-офф, а дальше как получится. Если займем первое место – это просто идеально, если вторые – с Германией будет тяжело. Главное, чтобы прошли дальше.

– Из чего состоит ваша жизнь сегодня?

– Совершенно нет свободного времени. Раньше всегда оставалась возможность спокойно потренироваться, встретиться с друзьями, не чувствовать нагрузку. Теперь больше страдаю даже не столько от работы, хотя она тяжелая, а из-за некоторой несвободы. В 8 утра я на работе, домой прихожу поздним вечером.

– На пробежку выйти некогда?

– Вечером, когда голова уже не варит, выхожу. Утром совсем не могу, это еще с детства осталось, когда рано просыпались на тренировки – теперь есть какой-то протест. Утром я люблю поспать, никуда не срываться.

По вечерам бегаю 30-40 минут на стадионе поблизости – в спокойном темпе, на 140 ударов, не больше. Просто чтобы очистить голову – кровь от головы приливает к мышцам и голову немножко отпускает. Потом мысли более свежие, более адекватные. А в субботу-воскресенье по возможности хожу в фитнес-зал, там делаю силовую работу, чтобы мышцы нагрузить.

– В чем остается ваша связь с большим спортом?

– Я по-прежнему член женского комитета IAAF (Международной федерации легкой атлетики), вице-президент ВФЛА (Всероссийской федерации легкой атлетики) – это все осталось. Стараюсь присутствовать на заседаниях, недавно была в качестве делегата на выборах Исполкома ОКР. В июле будет президиум ВФЛА.

Из легкой атлетики выпадать не стоит – это мое родное. На нее всегда найдется время, даже «Бриллиантовую лигу» регулярно смотрю – если в прямом эфире не получается, то повтор. Мне важно видеть спортсменов, знать их возможности и т.д. Если это запустить – сразу потеряется и опыт, и практика.

– Для чиновника вы довольно активно вели себя в фэйсбуке – затянуло?

– Наверно, да. Раньше он был у меня просто как личное пространство. Сейчас понимаю, что при должности надо быть чуть сдержаннее – не публикую свое мнение, взгляды, не спорю в комментариях. Государственный человек не может просто так писать: эти дураки, эти не дураки. Надо быть дипломатом.

Выкладываю фото семейной жизни, пишу что-то нейтральное. А ленту просматриваю всегда, это да. Стараюсь меньше активничать.

– Кто предложил вам работу в Минспорта Волгоградской области?

– Губернатор. Вернее, сейчас он временно исполняющий обязанности – Андрей Иванович Бочаров. Он понимал, что я вообще без опыта. Долго сомневалась… Понятно, что депутатство и исполнительная власть – это разные вещи. Министр – это работа от звонка до звонка. Но победило желание испытать что-то новое.

– Сложно вкатывались?

– Первые недели – очень сложно, приходят люди с проблемами – а ты даже не знаешь, с какой стороны начать решение. Голова просто взрывалась. В тот период понимала людей, которые возвращаются домой и садятся на стакан. Мне самой так же хотелось – выпить кружку пива и забыться. Но это не выход.

Сейчас втянулась, работаю. Мне бы хотелось, чтобы люди в последнюю очередь вспоминали о том, что я олимпийская чемпионка. Пусть лучше ощущают, что я хороший министр.

– В одном из интервью вы сказали: если спортсмен просыпается, и у него ничего не болит – значит, он труп. Что болит у вас?

– Наверное, сейчас я труп! У меня болит только голова. Последние годы в спорте, по большому счету, стали мучением – накопилось много хронических травм. Я понимала, что все равно нужно нагружаться, иначе останусь без результата. Это уже была борьба с травмами.

А закончила – сразу появилась легкость, это удивительно. На стадионе я получаю настоящее удовольствие, чувствую себя обычным человеком. Мне кажется, что спорт в моей жизни был в каком-то другом мире. Неужели я раньше прыгала и бегала?

– По состоянию разве не похоже?

– Ну вот я думаю: сейчас поделаю отрезки по 100-150, начинаю разбегаться – а ноги уже не те: подкашиваются, в них нет мощи. Я ее буду всегда помнить, она мне будет сниться. И фазы полета тоже, такие с зависаниями…

А сейчас пусть без мощи, но я могу делать все подряд: побегала, потом поделала штангу, потом еще что-то. Организм может многое – выполняет все капризы, в этом есть кайф.

– Вообще, удивительно: после самого травматичного вида легкой атлетики остаться здоровым.

– У меня не было ни одной по-настоящему серьезной травмы. Помню много мелких: где-то щелкнуло, где-то как будто током ударило или кто-то сзади пнул. Но их надо было просто пережидать – как правило, за три недели даже сильный надрыв пройдет, если интенсивно восстанавливаться.

Я просто терпела боль, никогда не колола противовоспалительных на грани фола: было много таких случаев, что они как бы кристаллизовали, сваривали мышцу – она теряла эластичность и рвалась. Мне такой путь не нравился – приходилось терпеть. Проходила физио, контрастные ванны, грязи – это консервативное лечение.

– Помните, когда из-за боли выступать было сложнее всего?

– ЧМ-2005 в Хельсинки. Была лидером сезона, все шло хорошо, ничего не мешало взять золото на чемпионате. Но на этапе «Золотой лиги» в Осло травмировалась по ходу разминки. Уже тогда поняла, что для восстановления просто нужно время, а его нет.

Приехала в Хельсинки – на квалификации прыгаю, снова поддергиваю и уже ясно: первое место я не возьму, а любое другое мне не нужно. Решила придержать себя на ЧМ и биться за «Золотую лигу». До сих пор не жалею, хотя меня наверху отчитали как надо. Сказали, что поступила не патриотично. Могу понять руководство, но спортсмены, думаю, поймут меня. Здоровье важнее – тогда могла поломаться так, что это был бы мой заключительный старт.

– В секторе пробовали скрывать травму от соперниц или это невозможно?

– Если вы вместе выступаете весь сезон – они видят любую проблему. Ты ногу трешь, мнешь, ставишь тейпы. Я сама замечаю это у других: у кого ахиллы, у кого колени. Если ты нигде не выступал, где-то потерялся и потом вышел на главный старт – то да, никто не заметит травму.

Если травма появилась уже по ходу соревнований – надо скрывать. Тоже в Осло было: во время разминки поняла, что не могу наступать – стрельнуло в районе ахилла. Подошла к тренеру, он растерялся, предложил сесть подождать. Я понимала, что садиться нельзя, иначе мышца успокоится – нужно держать ее в тонусе. Перед самым прыжком замотала лейкопластырем, просто чтобы сжать. Две попытки сделала – закончила соревнования. Но отскочила – дальше никто не прыгнул.

– Несколько лет подряд за 15 метров не улетает никто – тройной прыжок сделал шаг назад?

– Есть закон пассионарности. Какое-то время у нас вообще не было длины, потом появилась сильная плеяда. Мужскую высоту посмотрите – лет пять назад казалось, что никто 2,40 не прыгнет, а рекорд Сотомайора вообще недостижим. А теперь его готовы бить два-три человека, причем в ближайшие недели. Это очень близко – вопрос, на каком старте это будет.

Тройной прыжок – да, немножко в застое. Не то поколение. Кризис бывает в каждом виде.

– Вас тяготит, что так и не выиграли олимпийское золото в родном тройном?

– Уже нет. Иногда мне даже не верится, что у меня была такая карьера. Я не могу вернуться в то чувство, когда мне казалось, что спорт – мой единственный приоритет. Сейчас это так далеко и неважно. Когда выступала – думала: буду прыгать вечно, а потом, когда надоест, уже бездельничать, путешествовать.

Теперь мне кажется, что спорт – это как игра. Просто часть моей жизни, трамплин для дальнейшего развития. Это приходит с возрастом.

– Зато два золота в этом виде выиграла камерунка-француженка Мбанго, которую, по сути, нигде, кроме Олимпиад, мы не видели. В чем ее крутость?

– Ее тренировал Виктор Викторович Кузин, они столкнулись на базе в Дакаре – он там работал по контракту. Она фантастически талантливая, спокойная, с характером. Хотя Кузин считал ее импульсивной. Африканка – у них другие мышцы, другие данные, изначальное преимущество перед остальными. Сама не понимаю, почему она выступала только на Играх.

Выиграет золото, придет на пресс-конференцию: у нас в Камеруне один футбол, на легкую атлетику не дают денег. Я всегда думала: блин, у тебя столько стартов есть – выиграй и заработай, чего ты просишь-то? С ее уровнем можно без проблем обеспечить себя на всю жизнь. Но она не приезжала.

– Вы с ней общались в секторе?

– Мало, разве что здоровались. Ее не то что никто не любил, просто она не шла на контакт и приезжала раз в год. И мы ходили и думали: фиг его знает, как она готовится. Я присматривалась к ней, искала, чем она лучше – но не смогла раскрыть.

– В общем, ее подозревали?

– Когда такие результаты, мы все друг друга можем подозревать.

– Первая большая покупка на выигранный джек-пот «Золотой лиги».

– Поехали в Карибиан круиз: Ямайка, Коста-Рика, Панамский канал… Попали в ураган – пришлось немного подождать в стороне. Он пронесся так, что Майами был не в состоянии нас принять. Больших покупок тогда не было – я купила машину после Олимпиады в Афинах, потом после мирового рекорда. Что их, через год менять?

– Согласны, что выиграть «Золотую лигу» даже сложнее, чем Олимпиаду?

– Сейчас, когда смотрю на фото, понимаю – да. Блин, да я же выиграла джек-пот! А тогда воспринимала эти старты как самые обычные, просто в них хотелось побеждать. После четвертого этапа поняла, что осталась одна. На удивление страха не было – отнеслась спокойно. Сама превратилась в знак вопроса: смогу ли я это сделать?

– Последний этап: вот сейчас вы выигрываете и получаете джек-пот. Нервничали?

– В самом конце. Во второй попытке подвернула ногу. Получилось, что вроде как все, попыток больше не будет, уже внутренне отказалась от прыжков. Вроде по результату побеждаю, но Алдама хорошо улетела.

Там начинают замерять, а я трясусь: блин, прошла шесть этапов, все выиграла и сейчас из-за этого останусь второй? Какая глупость. Стояла и думала: если у нее результат окажется выше – я сделаю еще одну попытку. Пусть поломаюсь и умру, пусть все оторвется – но сделаю. Конечно, прыжок мог не получиться, но решимость была. В итоге не потребовалось – и так выиграла.

– В чем феномен чемпиона мира-2013 в прыжках в длину Александра Менькова?

– Учитывая, в каких условиях они тренировались – это действительно феномен. Он делал и высоту, и длину, и бег. И зал у них был маленький – прыгали с укороченным разбегом. В российском масштабе это фигура уровня Борзаковского.

Феноменальная прыгучесть Саши компенсирует недостаток роста. Нельзя сказать, что он взялся ниоткуда. Года четыре назад, помню, летела в самолете – а у них было первенство в Абакане. Мне написали, что есть вот такой-то юниор. Я подумала: что за бред, посмотрим, где будет через пару лет.

На Играх-2012 он мог зацепить медаль, но на тот момент у него было промежуточное состояние: уже не юный безбашенный новичок, но еще и не матерый спортсмен. Сейчас он реально опытен. Это штучный товар, его нужно беречь.

– Вы последовательница гуру Шри Чинмоя – как это все случилось?

– Я о нем слышала давно. У нас в училище олимпийского резерва училась девушка, которая следовала его философии. Я это воспринимала на уровне хи-хи, ха-ха. Потом она приходит на Moscow Challenge: на Олимпиаде в Афинах за тобой смотрел гуру, передал тебе кубок – в поддержку.

– Взяли?

– Да, снисходительно так отнеслась. А потом он позвал меня на концерт, где собирал олимпийских чемпионов разных лет. Шри Чинмой был знаком с Карлом Льюисом, он тоже должен был присутствовать – я, по сути, на это и купилась. Поехала туда, он пригласил всю мою семью.

– Чем вам помогло знакомство?

– Это целая философия жизни. Она дала ответ на вопросы, которые возникают у спортсмена, выигравшего все. У меня зарождался кризис. Понимала, что устала от спорта, что нет мотивации. Увидела 70-летнего индуса – он поднимает тяжести, играет на инструментах, рисует. Такой самоучка с жаждой совершенствоваться. Где-то полгода все это переваривала – это философия преодоления.

– Следуете ей по-прежнему?

– Если бы не гуру – я бы сейчас, наверное, бездельничала. А так мне хочется быть полезной, развиваться и двигаться вперед. Мы здоровы, у нас руки-ноги целы, мы видим восход солнца – я научилась жить и радоваться элементарным вещам.

Вячеслав Самбур — 19 июня 16:20