Александр Карелин: «Лучший подарок на день рождения – все близкие за одним столом»

Трехкратный олимпийский чемпион по классической борьбе, Герой России, депутат Государственной думы РФ не одного созыва Александр Карелин в рекомендациях не нуждается. О нем знают многие, несомненно, не только в России, но и во многих странах мира. И не только за счет его многочисленных побед, но и, может быть, в большей степени - благодаря скромности, открытости и обаянию.

Сегодня "Сан Санычу", как уже много лет зовут его в борцовской среде на многих языках, исполняется 47 лет. О Карелине уже написано очень многое - и все по праву. Специальный корреспондент агентства "Р-Спорт" Олег Богатов в преддверии праздника встретился с Александром Карелиным и задал вопросы, ответы на которые, может быть, в чем-то откроют для вас "Сан Саныча" с неведомой ранее стороны. Или убедят в том, что в подтверждении не нуждается.

– Александр Александрович, что для вас значит день рождения?

– День рождения? Сейчас это повод собрать друзей. Даже не собрать, а собраться - потому что настоящих друзей особенно звать-то и не нужно. Именно повод, только и всего - оказать уважение ребятам и порадовать их чем-то новым, начиная от каких-то кулинарных изысков и продолжая необычным местом проведения встречи или еще чем-то иным.

– Под изысками можно понимать приготовленное своими руками блюдо?

– Конечно.

– И что именно готовите?

– Да все подряд, главное, чтобы был большой кусок мяса или рыбы - чтобы на всех хватило.

– Насколько большой круг друзей обычно собирается у вас за столом?

– По-разному. Если это происходит дома, в Новосибе, то это одна история. А в прошлом году, к примеру, день рождения пришелся на чемпионат мира в Будапеште. Там тоже собралась приличная компания, но все равно не такое большое количество. Тем более что как-то все слишком заорганизовывать у нас не принято, но человек тридцать ребят все же было. Но проводить свой день рождения для того, чтобы на кого-то произвести впечатление, я не готов и не намерен. И я не понимаю, когда за столом пытаются меня хвалить - поэтому хвалим всех присутствующих.

– Наверное, самое любимое место проведения дня рождения - Новосибирск?

– Не только - горный Алтай, например. Сейчас договорились с ребятами - может быть, в этом году не получится, но хотим где-нибудь потом на Байкале встретиться. Хочу проехаться по нашей стране, посмотреть ее - задумок масса, но на все это нужно время.

– Каким было самое необычное место, где вы встречали день рождения?

– Я могу сказать про самое обычное - большая часть моих дней рождения прошла на сборах или на соревнованиях. Как, например, на чемпионате мира в 1993 году или на Олимпийских играх в 1988 году. Вот это, наверное, и было самым необычным. С одной стороны, дни рождения на сборах - дело вполне обычное, а с другой - и самое правильное времяпровождение.

– На сборах или соревнованиях в этот день есть ощущение праздника?

– Происходит отсечка - стал на год старше, и все. Если на сборах дело было - построили всех утром, объявили, поздравили, и все. Но я ни коей мере не могу говорить об этом как об испорченных днях рождения. Наоборот, это были самые лучшие дни рождения.

– Учитывая вашу публичность, наверняка в этот день вы принимаете поздравления не только от хороших знакомых, но и от совершенно незнакомых вам людей?

– Да, бывает, и очень часто. Если раньше это было связано с одним - просто с моей заметностью, то сейчас еще и род деятельности связан с тем, что я постоянно нахожусь на обозрении. И, конечно, круг общения очень широкий - это не только борцы, это не только товарищи по команде, по спортивному цеху, но еще и по работе в Госдуме. Это все те люди, с которыми приходится сталкиваться, с кем складываются отношения. Кто-то приходит просто поблагодарить, кто-то - пожурить, что мало времени провожу в своем избирательном округе.

– Где именно отмечаете - на рабочем месте, в Государственной думе?

– Нет, на рабочем месте я не отмечаю. Единственное, что я мог допустить в качестве рабочего места - в спортивном зале или на тренировочной базе. А история с фуршетом в кабинете - это точно не мое, не мой фасончик (смеется). У меня однажды было, и мне хватило.

– Что вам не понравилось?

– Да вообще получилась деревянная какая-то история - все слишком казенно и зажато. Да и неправильно это все. Если хочешь что-то сделать - выйди и накрой стол где-нибудь. А когда, знаете, все несут к стулу, на котором ты сидишь, а не к тебе - это некрасиво и неправильно. Мне это неинтересно.

– За все годы вам, не сомневаюсь, надарили столько подарков, что под них можно отвести отдельную комнату...

– Разные бывают подарки - если дарят друзья, то они категорически предпочитают габаритные подарки. А есть и те, кто дарят подарки, которые являются символами чего-то. Сейчас мы стали чуть постарше - и, например, Вячеслав Николаевич Олейник, олимпийский победитель из Украины, привез мне в подарок фотографию 1986 года, когда мы с ним вместе были в "Буревестнике". Шикарный подарок.

– Что вы имеете в виду, говоря о габаритных подарках?

– Какую-нибудь скульптуру. Когда уже боролся четвертый цикл, мне даже один из моих конкурентов, итальянец, который, как оказалось, занимался в школе скульпторов, сделал композицию, на которой я с искаженным лицом поднимаю соперника на обратный пояс (коронный прием Карелина), из обожженной глины, покрыл бронзовой краской и припер на тележке, в деревянном ящичке, на чемпионат мира. Это был очень габаритный подарок, которому, во-первых, еще надо место найти дома, а, во-вторых, еще и дотащить до дома.

– А где это происходило?

– Если не ошибаюсь, на чемпионате мира в Швеции. Я все еще удивлялся - что это за ящик, с которым он все время таскается (улыбается)? Причем это был реальный ящик, с тарной доской, с ребрами жесткости. Начал доставать, а скульптура весит прилично, килограммов на тридцать пять. И все подписано как надо, внизу - рука мастера.

– А есть какие-то запоминающиеся подарки, которые сразу всплывают в памяти?

– Есть, конечно. Подарки есть очень трогательные, которые, может быть, не имеют материальной ценности, но имеют созвучие.

– Созвучие с каким-то событием?

– Созвучие с тем же днем рождения или с формой вручения. У нас принято с ребятами, особенно когда подбираются мои творческие коллеги, дарить кому-то, например, номер самодеятельности. Его вроде бы можно заархивировать только на фото или видео, а впечатлений, эмоций и созвучий он вызывает столько, что просто не передать. А самое главное - потом он имеет очень длинное горное эхо: мы вспоминаем, кто во что нарядился, кто как текст исковеркал, или подачу уже исковерканного текста еще сильнее изуродовал. Вот эти подарки самые ценные - сделанные своими руками...

– Своим голосом, своими находками...

– И надо же понимать, что борцы - мягко говоря, далеко не артистическая среда. И когда это исполняют тяжеловесы и не только, это очень запоминается.

– А в домашнем кругу часто удается встречать день рождения?

– Да, конечно. Но я предпочитаю приглашать друзей на праздник куда-то - чтобы ребята увидели что-то новенькое. Например, на Алтай выехать или в нашу Новосибирскую область - у нас есть замечательные места, истории, возможности... Нет, я бы так сказал, какого-то четко выделенного времени для празднования дня рождения - обычно с утра и до последних впечатлений. Понятно, что сначала родители приходят, теперь уже один папа - раньше приходили вместе с мамой. И начинается, как бы это правильно сказать... На марафон это не похоже, потому что все длится только один день.

Я не люблю разносить - я считаю, что все должны быть в одном месте, все должны знать друг друга. Кто-то говорит - с коллегами по работе надо встретить здесь, с друзьями - здесь, с семьей - здесь. Нет, я так не считаю, я делаю по-другому.

– Вы придерживаетесь жесткого правила - отмечать день в день, или по ситуации?

– Обычно день в день, было несколько отклонений, но это не правило. Понятно, что если это приходится на середину недели, то проходит намного сдержаннее. А если ближе к выходным, как в этом году, в пятницу, то все будет немного повольготнее, подлиннее. Хотя посмотрим - как пойдет.

– Вы верите в некую магию чисел, счастливых дней недели, насколько, например, вы своему знаку Зодиака соответствуете, или он вам?

– Это повод проявить любознательность, не более того. Насколько потопал - настолько и полопал, я к этому так отношусь. Мои знаки Зодиака? Дева, Коза - особенно ничего не знаю, но то, что твердолобый - это точно про меня (с улыбкой).

– Вы сказали об отсечке. Что самое значимое произошло за предыдущий год?

– Значимое? У меня же не отчетно-выборная пора - у меня всего лишь день рождения. Не надо себя расслаблять - надо работать, и все. Перекурил на минутку, на день позволил себе повстречаться с друзьями - и вперед, и с песней. Рановато сегодня подводить итоги - нам вообще еще рановато их подводить, честно говоря.

– Сан Саныч, а были ли знаковые дни рождения, в которые вы что-то для себя очень четко решили - что надо что-то менять, что-то делать иначе?

– У меня же все шло потоком, пусть не селевым, но очевидным потоком. Когда мне исполнилось 33 года и я ехал на последнюю для себя Олимпиаду - я понимал, что заканчиваю. Но я уже был наделен доверием своих земляков и уже был депутатом Госдумы, и понимал, что буду с ними встречаться. Я не думал, что это изменение в жизни (депутатство) пройдет без перерыва, но так произошло. И, собственно говоря, все то, что я делал потом, сохранило ритм моей жизни. А слова на дне рождения о том, что я восстановлю руку и научусь заново сначала отжиматься, а потом подтягиваться - не думаю, что это относится к эпохальным решениям.

– Нет ли некоего чувства сожаления, что вот то немногое раздвоение на политику и спорт не позволило в четвертый раз выиграть Олимпиаду?

– Да не немногое это было раздвоение. Что значит немногое – обломился, и все. Это была цена решения - я понимаю, что сослагательное наклонение не мой стиль и неприемлемая манера, но тогда было много всего разного. Отвлечение на выборы, конечно, забрало много энергии, и коклюш у меня совсем не вовремя обнаружили... Детские, казалось бы, причины - но все наслоилось, одно на другое. Я не хочу это связывать со знаковым возрастом - мол, был возраст Христа, и добавлять сейчас особого трагизма. Сам виноват - надо было замкнуться и ограничить себя. От телефона же смог отказаться. Но так произошло.

Хотя сейчас, глядя на происшедшее - трудно соизмерить масштабы четвертой золотой олимпийской медали и того, что уже на протяжении более десяти лет тот инструмент для государства, который мы создавали. Я сейчас говорю о "Единой России", все сегодня работает и является эффективным инструментом и делает наше государство сильнее. И за это не стыдно. Тогда мы сделали правильное движение, и я рад тому обстоятельству, что принимал в этом непосредственное участие.

А что касается четвертой золотой олимпийской медали... Самое большое горькое чувство, и я это понимаю до сих пор - то, что я многих разочаровал. Говорил раньше и скажу сейчас, моя формулировка неизменна - я предал ожидания, которые были с этим турниром связаны. Болельщики ждали от меня этой победы, и происшедшее трудно комментировать до сих пор. Но мои оценки от времени не смягчились и касаются только меня, а не моего участия (в предвыборной кампании). Это были мои решения, и все они были совершенно осознанны.

– Вы уже больше десяти лет в политике. Не устали?

– Дело не в том, устал я или не устал. Я не привык ко многим проявлениям, начиная со значка на лацкане, который должен определять - кто ты такой, а не то, на кого этот пиджак со значком надевается. У меня интересная работа - я езжу по стране, встречаюсь с разными людьми, мы принимаем сложные решения. Труднообъяснимые иногда, но именно эти решения, в том числе, позволили нашему государству быть таким сильным сейчас. И то, что мы сегодня можем настаивать на своих интересах и настаивать на том, что мы имеем на это право, в этом есть и наша заслуга. Я имею в виду моих товарищей-единороссов - и тех, кто был в начале пути, и тех, кто влился в процесс чуть позже.

Поэтому отвечу на ваш вопрос так - я привык. Потому что раньше я намного острее и болезненнее все воспринимал, намного разрушительнее для меня. Сейчас "насобачился" уже.

– В последние годы у вас было много разочарований, ведь не всегда политические решения приводят к улучшению жизни людей, особенно в глубинке страны?

– Не всегда они имеют прямые эффекты - я бы так сформулировал. Вот эта история - все раздать и всем будет хорошо, а на инфраструктуру наплевать - она лучше воспримется. Терпели и потерпим, но я считаю, что сначала надо создать предпосылки. Это как ситуация со спорткомплексами. Сначала, до того, как все появилось, нам говорили - зачем столько церквей в России? Я для себя четко понимал - сначала мы восстановим возможности - места, куда можно прийти, и только потом мы уже будем говорить о том, что мы можем вернуться к православию. Потом появилась программа со спортсооружениями - сначала одна, потом вторая, потом третья. И нас начали упрекать - причем пошли упреки примерно того же порядка. Я говорил - подождите, сейчас перед нами стоит задача - когда мы все это построим, наполнить все разумным содержанием.

Пока не все у нас получается - и это касается любой сферы. Мы иногда проигрываем на том, как все объясняем. И также мы сейчас проигрываем там, где очевидно сильны, где мы очевидно правы и где мы очевидно следуем не только своим интересам, но и гуманистическим идеалам.

Но мы проигрываем на объяснениях - потому что считая, что мы правы, мы порой пренебрегаем многословными, может быть, скучными, но очень нужными объяснениями. Вот от этого я никогда не стараюсь, как бы ни было мне непривычно, уходить. Самая большая проблема - это различия. Здесь приходится больше объяснять, в депутатской работе, в другой плоскости, приходится больше делать. Но в этом объяснении наша задача и состоит.

Поэтому - нет, не устал. Есть разочарование, но есть разочарование от того, что мы нерадиво исполняем то, что предложили и сделали. У нас ведь проблема не в том, что мы предлагаем неверные правила по применению, скажем так, жизни, а в том, как мы их трактуем и как они потом исполняются.

– Какие главные упреки вы слышите от избирателей - на заводах, фабриках, в школах, больницах?

– Упреки есть, да. Но самые хлесткие - надоели, хватит, на заборах порой что-то пишут. Но я эти упреки никогда к себе не примерял и не применял. Понятно, что всем хочется все и сейчас.

– Про заборы - вы имеете в виду слова Алексея Навального?

– Не только Навального. А ко мне же все это сразу прилипло. Я приехал в Омск на турнир, и ваш коллега из "Комсомольской правды" Андрей Ванденко, цепкий, сильный журналист, спросил: «Как же вы попали в Госдуму? Вы такой сильный богатырь, а там - сплошь злобные карлики?» Я ответил: «Послушайте, как в парламенте великой страны, в Государственной Думе, могут быть карлики? Кто мог их туда делегировать, объясните мне, пожалуйста?» Тогда все это не имело такого широкого хождения, как сейчас, но я-то с этим сталкивался с самого начала. И это нельзя пропускать.

А что касается основных претензий людей - не устраивает то, что улучшение наступает медленно. Потому что к хорошему быстро привыкаешь - и это не касается работы депутата Госдумы. Стабильность сама по себе ценность, и этим хвастаться нельзя - потому что в этом и есть задача власти, основные ее достижения - обеспечение стабильности.

Кто сказал из великих людей, что не дай бог жить во время перемен? А я каждый раз напоминаю не только себе, но и тем, кто обращается ко мне с упреком, что мы как раз в эти времена и живем. Говорю о том, что мы сначала должны изменить себя - а у нас этого нет. Мы пока только изменили государство, изменили строй, изменили очень многое - но себя мы до сих пор не поменяли. Поэтому приходится объяснять, для чего это делается, почему медленно идут преобразования. А что касается экспериментов в образовании, вы упомянули о встречах с педагогами, могу вам сказать, что они - самые спорные для меня.

– Вы являетесь депутатом Госдумы, но ваши возможности самореализации в определенной степени связаны. Нет ли у вас возможности или, может быть, цели, взять на себя большую ответственность и стать мэром или губернатором какого-либо региона?

– Какого-либо - нет. Мы уже с вами говорили, и я сам себе отвечал на этот вопрос. Стабильность и преемственность - это очень такое скучно формулируемое выражение: не искрит нигде, пены нет, накипи никакой. Но это очень важно - потому что, например, в любой среде, в той же борцовской, порой возникают трения. И важно сделать правильный выбор, несмотря на сложность выбора. Отвечая на ваш вопрос - хотелось бы взять на себя совсем другой образ жизни. Но сейчас - точно вряд ли, потому что я привык к тому графику, который у меня есть - к тому же и потому, что он позволяет мне заниматься совершенно разными делами - и депутатской деятельностью, и развитием нашего замечательного вида спорта, и не только нашего. И работать с молодежью, потому что я понимаю - это самое ценное вложение твоего времени. И это не только твоих детей касается, они все - наши дети.

Меня всегда смущает одно - когда говорят, ты подсуетись, подсиди человека и займи его место. Я к этому не готов. Прийти, выиграть, взять на себя ответственность за что-то - это моя история. А подставить подножку или забежать вперед, чтобы тебя заметили - это не мое.

– Но ведь к вам наверняка уже не раз обращались с подобными просьбами - те же земляки?

– Нет. Это все находится только на уровне приблизительных рассуждений: "А вот если бы?".

– Насколько введение санкций со стороны зарубежных стран, на ваш взгляд, скажется на потенциале России? И на изменении ее вектора развития?

– Санкции могут изменить направление нашего развития, стимулировать внутренний передел и российское производство. Я говорил об этом и пятнадцать лет назад, когда не был еще очевидным депутатом Государственной думы. Говорил о том, что нам не нужны деньги, нам не нужно фондирование - нам нужны технологии, в которых мы отстали. Да, очевидно, мы сильны в оборонной промышленности, но когда дело доходит до конверсии, у нас всегда получаются очень скорострельные "станки" и все тому подобное. Потому что доктрина развития на протяжении семидесяти лет была именно такой, и мы накопили огромный потенциал в этой сфере.

Поэтому нам нужны только технологии, нам нужно только внутреннее производство, начиная от тяжелого машиностроения и продолжая сельским хозяйством и сельхозпереработкой. А во всем остальном... Напугать нас тем, что мы ездить за рубеж не будем? По-моему, премьер-министр Венгрии сказал: "Санкции против России - это выстрел себе в ногу, это самострел". Мы же выступаем за взаимовыгодное сотрудничество - наши туристы ведь в ту же Венгрию, извиняюсь, не побирушками и гастарбайтерами же приезжают?

Поэтому санкции опасны до тех пор, пока ими стращают. А когда они приняты, нужно думать, как нам самим жить - вот и все. Я считаю, что санкции не должны распространяться на спорт - причем это не должно касаться ни такого ажиотажного вида спорта как футбол, ни любого другого вида спорта. На спортивной площадке мы должны разговаривать не на языке санкций, а на языке честной конкуренции.

А что касается санкций - мы не ответ на санкции должны готовить, мы должны измениться сами. Измениться, сосредоточиться, понять, как мы будем использовать свои возможности, свою ресурсную составляющую, как мы будем заниматься переработкой (природных ископаемых) и на какие товары менять, например. Менять на благорасположение, или все-таки на товары народного потребления, которые сосредоточены в европейском автопроме, или в китайской или европейской легкой промышленности. Вот и все.

Понятно, что не надо применять общую копирку - это просто, когда все придумано до тебя. Нам надо хоть немного модернизировать эти мысли и перевести их на русский уклад жизни, не сильно оригинальничая, кстати.

Меня смущает другое - что во всем этом мы работаем вторым номером. Подумайте - ведь если бы наши (украинские) братья, заблудившиеся, не ударили по русскому языку, не стали бы угрожать здоровью и жизни русского населения, да мы бы никогда ничего не сделали. Потому что даже эта неуклюжая форма сотрудничества, которая существовала, подтверждала одно - мы единственное государство, которое напрямую сделало вложения в экономику Украины. Украины, страны сопредельной и до сих пор братской. А нас сегодня пытаются приучить к тому, что между нами - вообще непримиримая история. Как это может быть? Мы сейчас размещаем беженцев, мы заботимся о гуманитарных коридорах, мы говорим о том, что готовы участвовать в восстановлении разрушенного не нашими снарядами Донбасса.

Поэтому как воспринимать санкции? Бесспорно, для нас они обидны - потому что для нас незаслуженны. Вот и все.

– У вас есть уверенность или надежда в то, что спустя какое-то количество лет отношения между Россией и Украиной все же вернутся к тому уровню, на каком они были прежде?

– Самое сложное - исправить искажения, которые произошли в головах людей. То, что сделано с пропагандой, с образованием людей, с тем, что сегодня на сайте того же ЦРУ пишется: "У Украины одна история, у России - другая". И мы, оказывается, даже никак не связаны с Киевской Русью. Вот это будет самое сложное - преодолеть тот раскол, который произошел в душах и сердцах обычных людей. Произошло деформирование сознания поколения, и чтобы его вернуть к разумному началу, потребуется, к сожалению, большое количество времени. И в этом вопросе нет прямых, быстрых и ярких решений.

А в остальном - язык разумности и взаимовыгодности, язык понимания общих границ - я сейчас даже ни слова не говорю о нашей общей истории, о языковых, культурных и других традициях. В том числе, и это важно - и религиозных. Потому что сегодня кое-кто пытается нам рассказать о том, что православные в России и православные в Украине как-то отличаются, понимаете?

А в остальном - все будет решать экономика, в основе которой соблюдение взаимных интересов. Если они научатся прислушиваться к нашим интересам, то, конечно же, они сразу станут потенциально самыми слышимыми и для нас. Какими и были до сих пор, кстати.

– Вы упомянули слова "деформированное поколение". Вы много ездите по стране, встречаетесь с молодежью - какое оно, новое поколение России? Потому что есть много нареканий в адрес молодежи - мол, они испорчены и прозападны?

– Я бы не сказал, что этот оборот нам вообще подходит - прозападны. Они на самом деле - другие. Я уж не говорю о том, что они с закрытыми глазами левой ногой могут пользоваться шестым айфоном или другими современными устройствами. Во всем остальном они такие же русские. И говоря о русских, я не я имею в виду русских по крови и этнических русских. А всех тех, кто живет в нашей стране, любит ее и ценит. Они более современны, они более погружены в этот информационный поток - и в этой связи у них больше искушений и больше искажений восприятия. Но и сомнений в то же время больше.

Но сомнения и рефлексия - это всегда было русской данностью. Начиная от литературных классиков и продолжая тем же Сергеем Рахманиновым, где в каждом аккорде такие вывихи, такие бури душевные.

Поэтому наши юноши и девушки - такие же, как и мы. Но они научились носить другую одежду, это уже не косоворотки.

Они не стали испорченными, но единственное, с чем я не могу согласиться – это иждивенчество. Когда оно, молодое поколение, думает и ждет, что за них кто-то другой все сделает. Я всегда обращаюсь к ним, и не только со спортивным акцентом, говоря: "Вы хозяева, завтра вам предстоит заботиться и о тех, кто был до вас, и о тех, кто придет за вами. Все будет в ваших руках".

Поэтому эта история - не торопиться взрослеть, наверное, единственный пункт, который во мне вызывает большие сомнения. Очень большие опасения и иногда - даже очень большую тревогу. Но я понимаю, что это не достижение или уступка этого поколения - это все относится к нашему с вами поколению. Когда государству было доверено заниматься формированием личности, но никто не думал, что личность - это продолжение твоего рода и твой кормилец в старости. Вот когда мы к этому вернемся, то нас никакие инструменты, присущие молодежи - компьютеры и все остальное, не будут смущать.

Нам часто достается обвинение в традиционализме. Я же думаю, что как раз это самая пугающая и самая, наверное, фундаментальная история, за которую мы должны держаться. Причем это не лубочная традиция, а традиция, которая говорит о семейных ценностях и реальном патриотизме. Знаете, что такое реальный патриотизм? Это каждое утро очень рано вставать и идти на работу. Даже когда тебя по телевизору не показывают. Вот это самое главное и на этом держится все остальное - все: и устои, и ценности, и многое-многое другое.

– Скажите, у молодежи еще сохранился тот интерес к борьбе, который был в прежние годы? Или с учетом других вариантов - восточных видов единоборств, компьютерных игр, он стал меньше?

– Интерес есть, он не везде одинаков, потому что мы не везде смогли приспособиться к ускорившемуся информационному потоку. Но главное, с чего все начинается - с уважения к тренеру, которое граничит с уважением к родителям. И оно не может быть взаимозаменяемым, они должны существовать рядом, чтобы поддерживать друг друга. И есть яркие примеры - возьмите Колю Монова из Батайска Ростовской области: у него дети-спортсмены стихи читают. При том, что это не является какой-то излишней оригинальностью тренера - просто Колю так воспитывали и он эту традицию уже перенес на своих учеников. В нашей среде встать и декламировать стихи, причем не только про борьбу, это же здорово - отвечая на ваш вопрос.

У нас есть хорошие ростки во многих регионах и неправ тот, кто говорит, что это связано только с республиками Кавказа. Это не так - взять, к примеру, нашу Сибирь. В Новосибирской области есть здоровая конкуренция между тренерами и клубами, которая приносит нам плоды - наши ребята попадают в сборные России. Иркутск сегодня встрепенулся, Омск пока не может себя найти, хотя у них всегда было больше заслуженных мастеров спорта. Та же ситуация пока и в Томске, Хабаровск потихоньку начинает наверстывать свои преимущества. А если говорить о других регионах - Ульяновск, где есть хорошая школа Анатолия Винника, надеюсь, встрепенется. Или взять Саранск - посмотрите, на сборе национальной команды - пятнадцать человек из Саранска. Не самый огромный регион страны - но они о своих традициях помнят и их поддерживают.

– Вы на протяжении многих лет проводили турнир на свои призы в различных регионах Сибири. В прошлом году он поменял название на "Силу традиций". Он так и будет называться?

– Да, думаю, что мы еще не все выжали из этого словосочетания. В этой ситуации две истории - с одной стороны, нам по понятным причинам нужно расширять географию, и мы к этому пришли. У меня было два постулата - во-первых, не заезжать в города, где есть олимпийские чемпионы. Сейчас мы сделали такой некий реверанс, как мне видится - мы можем, ни в коей мере не ущемляя самолюбия уважаемых мной организаторов, привезти в тот же Красноярск самые современные технологии. Привезти какие-то свои наработки и предложения, поучаствовать в мероприятии, но при этом не деформируя восприятие местных специалистов.

У нас есть итоги проведения нашего турнира на протяжении двадцати лет. Поэтому сейчас проведение турнира "Сила традиций" в Новосибирске очень важно. Соревнование ведь будет ассоциироваться не только с моим именем, но и с борцовскими достижениями региона, частью которых, кстати, является и (олимпийский чемпион Лондона и чемпион мира) Роман Власов. И в то же время мы экспериментируем, и будем продолжать экспериментировать.

– Вы не устаете от своей публичности - не хочется иногда скрыться от всех, отключить телефон?

– Да нет, это я на борцовских турнирах на виду, а в обычной жизни - я очень скромен. Телефон? Я по нему обычно только разговариваю. Езжу много по работе - но так получается. Я этим летом съездил на молодежный форум в Пятигорск - по понятным причинам, у меня перед Ставропольем по предыдущему периоду были обязательства (Карелин ранее избирался в Госдуму от Ставропольского края). Меня пригласили - я приехал, вместе с (четырехкратным олимпийским чемпионом по плаванию, членом МОК) Александром Поповым, Игорем Лавровым, (первым вице-президентом Федерации спортивной борьбы России) Георгием Брюсовым, Гоша Куценко, который сейчас очень четко артикулирует, что он начинал заниматься вольной борьбой - по понятным причинам (улыбается).

Здорово встретились, а там были ребята со всего Северокавказского округа - пообщались, ответили на вопросы, пофотографировались. Я, кстати, для себя получил ответы на многие вопросы.

– Например?

– Например - я был там несколько лет назад. Они же живут лагерем, в палатках, и раньше ребята из каждой республики жили вместе. А сейчас все немного изменили - по отдельным направлениям, всех перемешали и сейчас на выходе - совершенно другая атмосфера в зале. Вопросы стали совсем другими, юмор совершенно иной - и я понимаю, что это правильно. Потому что люди, объединенные общим делом, не замыкаются на каких-то своих территориальных или этнических "крючках".

У многих главным был вопрос - в чем ваш секрет успеха? Можно очень долго и витиевато об этом разглагольствовать, но секрет-то прост - бери больше, кидай дальше. Бери больше - кидай дальше, ничего другого. Кстати, к первенству России по юношам в Новосибирске мы выпускали программу, в которую включили знаменитые цитаты (президента Федерации спортивной борьбы России, олимпийского чемпиона) Михаила Геразиевича Мамиашвили. Например: "Когда мои конкуренты шли новогодний стол готовить, я бежал кросс". Или "Когда мои коллеги открывали шампанское, я бежал по лестнице на пятнадцатый этаж - чтобы ногу закачать". Поэтому он и выиграл в 19 лет чемпионат мира.

Поэтому и приехал в Пятигорск - чтобы пообщаться с ребятами, чтобы подарить им книги об Иване Поддубном, чтобы объяснить - кто мы такие. Понятно, что оставил цитатник Столыпина - потому что в работе форума было направление "Государственная служба".

Объяснил ребятам, в чем в моем восприятии есть различие между политиком и человеком, который о государстве думает. Это не я сказал слова - это слова Уинстона Черчилля.

Поэтому я в своей работе не устаю. Я могу что-то изменить, и я в этом убежден, у меня это иногда получается.

– Кстати, фильм про Ивана Поддубного видели?

– Да, видел. Впечатления? Хорошее кино, мурашки бегут по коже, слезу вышибает - все сделано правильно. Если фильм кого-то заденет и у человека возникнет желание прочитать книгу про Ивана Максимовича, или узнать - кто он такой и чего добился, значит, он свою задачу выполнил. Фильм у меня вызывает гордость: артисты подобраны хорошие, все эти трюки с великим князем, начиная от парадной лестницы и заканчивая обращением к царю "А кто?", это все чисто михалковские трюки, это его эпоха, которую он эксплуатирует - дай бог ему здоровья. Но все это сделано так, чтобы показать человека, который в 53 года, за трехлетние гастроли по североамериканским штатам сделал для пропаганды борьбы больше, чем все до него. Это просто замечательно - мне фильм очень понравился.

– Михаил Пореченков справился с задачей?

– Все было очень красиво. Где-то, конечно, использовались художественные приемы. Я понимаю, что в жизни все было намного сложнее и витиеватее у Ивана Максимовича, я в этом убежден, но подача была просто замечательная. Цирковая, эффектная подача.

– Сан Саныч, вам исполняется 47 лет. У вас есть нереализованные желания?

– Их масса. Вам во всех сразу признаться? А если говорить о чемпионате мира в Ташкенте - хочу, чтобы в командном зачете мы всегда выигрывали только по золотым медалям. Чтобы вернулось все то, что было - чтобы в греко-римской борьбе, с уважением относясь к нашим добрым коллегам-вольникам, из восьми комплектов медалей, без ложной скромности, у нас была бы пятерочка золотых медалей.

– А в жизни?

– А вы думаете, это - не жизнь? Борьба есть условие жизни. Это не я сказал - это сказал Виссарион Белинский.

– И все-таки?

– Да масса всего. Я человек очень жадный и мне, к сожалению, иногда до, видимо, не касающихся меня проявлений есть дело. Благоденствия хочу - чтобы не было конфликта поколений, кроме как конкурентного. Чтобы страна наша перестала метаться - государство стало стабильным, это надо признать. Хватило нам этих двадцати с небольшим лет, и теперь надо прекратить это наше самоуничижение по примеру унтер-офицерской вдовы.

– Тем не менее, а в личном плане?

– Это - в личном.

– Я понимаю, вы человек государственный. И все же о мечте?

– Почему же я человек государственный? Я простой человек.

– Может быть, побывать на рыбалке там, где еще не получалось? Или забраться в такую глушь, где вас никто не найдет?

– С такими друзьями, которые есть у меня, на самом деле все это самое легкоосуществимое. В прошлом году, кстати, я в первый раз оказался в Бресте, в Беловежской Пуще - благодаря Юрию Александровичу Чижу и Михаилу Анатольевичу Черкасову. Впечатления просто неизгладимые.

– Неужели за все голы сборов и соревнований вы там ни разу не были?

– Я в Минске готовился кучу лет - десяток лет с лишком. Но я ни разу не был в Бресте. Посмотрел все бастионы, казематы, саму крепость, церковь восстановленную. Не без гордости могу сказать - с помощью борцов. Ощущения очень сильные, очень яркие, я бы сказал - жесткие. А потом увидел и другое проявление - место, где было подписано Беловежское соглашение (о прекращении существования Советского Союза).

– Увидели с сожалением?

– Контрастно увидел.

– Что бы пожелал Александр Александрович Карелин себе в день 47-летия?

– Традиционно - достойных собеседников и стабильности.

Олег Богатов — 09:14 19.09.2014