Владимир Григорьев: «Только Ан по-настоящему силен в тактике в сборной России»

Олимпийский чемпион 2014 года по шорт-треку в эстафете россиянин Владимир Григорьев рассказал корреспонденту агентства "Р-Спорт" Анатолию Самохвалову о насущном в сборной России, которая победила на чемпионате Европы в Нидерландах в медальном зачете, но которой есть над чем задуматься в преддверии чемпионата мира в Москве.

– Володя, во время декабрьского чемпионата России у вас родилась дочка Алиса. На арене награждали победителей, а вы были в радостном отрешении и разговаривали по телефону с женой. Шорт-трек перестает играть прежнюю роль?

– Шорт-трек для меня очень важен все время, все-таки вся жизнь посвящена ему. Никакого смещения акцентов я у себя не наблюдаю. Я радуюсь и детям, и шорт-треку. Жили мы до Олимпиады, живем после нее, а выигрывать хочется всегда. Даже на чемпионате Европы, находясь в далеко не самой оптимальной форме, мы тоже должны были побеждать.

– Никто из ребят даже примерно не может охарактеризовать своих нынешних кондиций.

– Я сам не могу сейчас определить, насколько конкретно я готов функционально.

– При этом сказали, что чемпионат Европы в нынешнем формате, когда за два дня подряд проходят 3 финала на индивидуальных дистанциях и суперфинал, вам выступать тяжело.

– Такова специфика многоборья, если ты заявлен на индивидуальные дистанции, то беги все три. Но если после одной дистанции эстафета бежится легче, то после двух – очень тяжело. На "полуторке", с которой турнир начался, я потратил бы столько энергии, что ноги бы "зашли под лактат". Забились бы так, что бежать было бы неимоверно сложно. Я хотел бы настроиться лишь на "пятисотку" и бежать только ее. Но нынешнее многоборье направлено на универсальных спортсменов, которые бегут не только спринт.

– Тем не менее, это же не триатлон, не лучше, чтобы на каждой дистанции было как можно больше профильных людей?

– Видимо, наверху (руководство Международного союза конькобежцев (ISU)) смотрят на новые правила и возможности спортсменов, чтобы для телевидения интереснее было. Хотя толком я не знаю, что они хотят сказать этим форматом.

– Что в вашей ситуации изменится к чемпионату мира, который пройдет по аналогичным принципам?

– Кондиции будут лучше, соперники другими, посерьезнее. Все будет видно по состоянию здоровья и тренировочному процессу. Будет тяжело, но я могу бежать и при таком формате, но на самом важном старте сезона. Правда, может случиться так, что выступлю на чемпионате мира, а во время следующих соревнований буду долго-долго отходить. А за мировым первенством у нас чемпионат России на отдельных дистанциях, на котором тоже нужно бежать и выиграть хотя бы одну из дистанций.

– На Кубке мира ставите перед собой личную задачу помимо подготовки к чемпионату мира?

– Хочу выиграть забеги на дистанции 500 метров и хорошо выступить на "тысяче". Но нас подводят к чемпионату мира, поэтому на этапах Кубка побежим опять в натяг, и кто его знает, как получится.

– Ребята рассказывали, что нашим олимпийским чемпионам Сочи, пропускавшим два азиатских этапа КМ, было очень несладко в Новогорске.

– Да, нагрузки были намного сильнее, чем у тех, кто отправился на соревнования в Шанхай и Сеул. Да что там, тренеры так не загружали команду даже летом или в предолимпийский период. Закладывали фундамент на следующее четырехлетие. Вернее уже меньше, чем четырех. Готовили физическую базу для Олимпийских игр 2018 года. Это правильно, потому что если она не будет заложена сегодня, то до Пхенчхана "физика" будет растеряна. (Главный тренер) Себастьян (Крос) хочет нарастить "функцию" за эти два года, чтобы мы могли выдерживать серьезные нагрузки. Но я в это время лежал в больнице, по сути десять дней отдыхал и набирался сил.

– Домашний чемпионат мира, который пройдет в марте в Москве, не сидит занозой, когда нужно непременно выиграть и при этом не вывалиться из подготовки к Пхенчхану?

– Нет, идущие одно за другим соревнования никак не влияют на работу, потому что на любом из них надо сделать максимум. Сделать прежде всего для самого себя. Если я выхожу на лед, то каждый раз убеждаю себя, что я могу сделать это, добиться успеха, победить. Потом для тренера эта череда кубков и чемпионатов – наглядный повод оценить, кто способен демонстрировать стабильный уровень под нагрузкой и без нее. И для нас это важная проверка, потому что, с одной стороны, чемпионат мира сам по себе провоцирует мотивацию, чемпионат России – соревнование менее важное, но если ты перестанешь настраиваться на победу на нем, то размотивируешься как спортсмен и будешь на протяжении большей части сезона неважно чувствовать себя психологически. А духом воспрянуть можно даже от победы другого. Как Витя (Ан) выиграл спринт на чемпионате Европы! Это было красиво и умно. Он взял не силой и не скоростью, потому что на данный момент взглядом со стороны он уступает (голландцу) Шинки (Кнегту) в готовности. Но за счет тактики, потрясающей блокировки он выиграл золото.

– Конкуренция в мужской команде растет?

– Приятно, что молодежь соперничает с нами на хорошем уровне, но я бы не назвал это конкуренцией из конкуренций. Не думаю, что прямо скоро молодые ребята станут нас обгонять. Но поколение, которое может состояться, у нас имеется.

– Например, Даниил Ейбог, завоевавший серебро чемпионата России на дистанции 500 метров, опередив и Ана, и вас?

– Молодец, что он смог обойти Виктора и меня, но этот случай я бы охарактеризовал так: иногда лед уравнивает всех. На том, который был в Коломне во время чемпионата, вышедшего вперед спортсмена обогнать было практически невозможно. Во-первых, лед не был заморожен, во-вторых, если, допустим, я прохожу один круг (111 метров) за 8,1 секунды в Новогорске, то в Коломне я еле-еле ехал на 9,2. А это пропасть. На таком льду ты не катишься, а упираешься, хочешь обогнать – надо добавить тысячу шагов, образно говоря. Начинаешь добавлять, попадаешь в не залитый водой лед, конек "срывается". Начинаешь обгонять, тут как тут проблемы – то коньки уходят, то еще что-то. Вот в такой ситуации и получилась красивая картина и впечатление о молодом спортсмене, будто он очень круто едет. На самом деле, если он с нами выйдет на тренировку в Новогорске, то ничего особенного представлять собой не будет. С другой стороны, хорошо, что молодым ребятам предоставляется такая возможность, после которой они могут ободрить себя ощущением, что обошли Виктора Ана, Григорьева, а их тренеры будут стучать себя в грудь и рассказывать, что у них есть такой спортсмен, талант которого безграничен. На самом деле все это влечет другие выводы. Куда банальнее.

– И все же, каково качество того же Ейбога, а также Дениса Айрапетяна и Артема Козлова?

– Оно есть, есть. Но: оно будет реализовано на практике, это качество, если они будут больше участвовать в соревнованиях, чтобы учиться. Не будет своевременного опыта – можно не достать до высот. Об Айрапетяне я слышал только во время первого этапа Кубка России. Выстрелил, прямо вау, но за этим Кубком сколько уже соревнований прошло? Четыре? Пять? Что-нибудь слышно об Айрапетяне? Козлов. Что-нибудь слышно о нем? Ну бежал он со мной на дистанциях. Я был после болезни, не подготовлен, не восстановлен толком, объехал всех и не заметил, что кто-то со мной там боролся. Что-то внятное можно сказать, только если человек стабилен, находясь в четверке-пятерке.

– До Пхенчхана костяк нашей команды не поменяется?

– Не факт. Очень хотелось, чтобы молодежь смогла подгонять старших, чтобы этим самые старшие тоже продолжали расти. Но в том случае если мы достигнем своей точки роста, а молодежь заявит, что она способна перерасти наш уровень, то будет круто. Пока такой точки и такого пересечения поколений нет.

– Вы сами еще можете расти или удерживаете наработанный уровень?

– В моем случае надо тоньше относиться к своему телу. Я говорю о тонкости подводки организма, но тренер должен знать мои определенные особенности. Недавно я увидел свои генетические анализы, из которых следует, над чем мне стоит работать усердно, чтобы увеличить результат, а чему не стоит уделять повышенного внимания. Если тренер возьмет это на заметку, то я в принципе могу вырасти еще.

– С Себастьяном Кросом есть взаимопонимание по этому вопросу?

– Пока еще тренер не общался с теми, кто провел эти тесты. Мои скоростно-силовые возможности таковы, что мне идет спринт и "тысяча", а "полуторка" просто никак не мое, я в лучшем случае буду средним спортсменом в этой дисциплине. Чемпионат мира или Европы я не выиграю в ней. А если сконцентрированно работать над сильными дистанциями, то можно совершить еще очень интересные дела.

– То есть вы бы хотели исключить целенаправленную подготовку на стайерской дистанции?

– Вообще целенаправленно стоит готовиться лишь к Олимпийским играм.

– Но там ситуация с форматом иная.

– Да, пробежал предварительные забеги, два-три дня перерыва, восстановился, соперников оценил на холодную голову. И никакого многоборья, только отдельные дистанции.

– Тактически еще прогрессируете?

– Тактика у каждого из нас своя, и нам ее не хватает. Всем, кроме Виктора. То есть мы вроде бы можем сделать тактический маневр, на тренировках получается. Но когда нужно мгновенно им воспользоваться, теряем время. Делаем необходимый ход, но тогда, когда время ушло. Сказывается и усталость. Бывает, что головой ты знаешь, что надо делать, а мышцы в конкретную секунду не могут. Поэтому в ситуации, когда ты уже физически не можешь, нужно научиться давать импульс из головы в ноги. Здесь у нас есть определенная отсталость.

– Выход есть?

– Конечно. Тренировать больше этот компонент. Над этой особенностью мы стали работать летом, и плодом этих тренировок по задумке должно стать интуитивное понимание того, куда поедет твой соперник. Едет, например, впереди Руслан Захаров, за ним – я. Если он уходит на большую дорожку, мне надо нырнуть на ближнюю. Но я ведь не знаю, куда он поедет. Только интуитивно можно это распознать. Фактически вместе с тактикой и отрабатывали интуицию.

– Вместе с тем и командная тактика присутствует?

– Да, все команды ей следуют. Но в нашей команде у всех такая амбиция, что никто не станет никому уступать.

– Потом, во время гонки, важно вовремя переключиться на борьбу между собой?

– Борьба может начаться и в начале гонки. Дело, опять-таки, в тактике. Ошибся ты в обгоне, уперся в корпус сопернику, ноги в этот момент устают нереально, мышцы забиваются, ведь ты развивал скорость, а потом резко тебя остановили. А если во второй раз попал под блок, то обойти конкурента в третий раз практически не способен ни один спортсмен, каким бы классом он ни обладал. Тот же Руслан Захаров может ехать по времени рекорда мира, но в шорт-треке важно заниматься места, а не просто показывать секунды.

Анатолий Самохвалов — 28.01.2015